— Ага. Но лучше сейчас прямо повесимся. На одной веревке — чтобы не мучиться, когда ребята из Москвы приедут?

— Тогда поехали? Неудобно опаздывать…

Демидов вздохнул: сказал «а» — не будь «б», первая заповедь делового человека.

— Давай. Трогай. Но если что…

Крамской, нагнувшись, выдохнул в «интерком»:

— Пропустите! — Затем повернулся к Беляеву: — Пришли.

— Я понял. Да не волнуйтесь вы так! Действуйте, как договорились, на всякий случай я подстрахую. Аппаратура в порядке?

— Да-да, вроде… — бизнесмен нервно поправил манжет: микрофон был вмонтирован в запонку, тончайший провод, пропущенный под пиджаком, соединял его с упрятанным во внутреннем кармане «перлкордером».

— Включайте!

Крамской сунул за пазуху и надавил, как учили, на кнопку.

— Готово.

Беляев приложил палец к губам и, стараясь не шуметь, скрылся за неприметной дверцей, ведущей из кабинета в так называемую комнату отдыха с диваном и санузлом…

Сразу вслед за коротким стуком на пороге возник охранник:

— К вам!

— Прошу! — шагнул от стола бизнесмен. Он услышал донесшееся из холла грозное рычание Барсика — удаленный из кабинета, пес бдительно выполнял свой сторожевой долг на дальних подступах к хозяину. Крамской представил себе визитеров, боязливо обходящих привязанного к батарее дога, и ему стало весело. — Не стесняйтесь, пожалуйста!

Он пожал протянутую Демидовым руку, референту коротко кивнул:

— Присаживайтесь. Чай? Кофе? Или…

— Кофе. На двоих, — веско ответил толстяк.

Крамской понял:

— Распорядись! И займи там гостя… — кивнул он охраннику.

— Чем могу? — поинтересовался хозяин, когда они остались один на один.

— Пишет? — Демидов вместо ответа обвел рукой по периметру кабинета.

— Проверь… — пожал плечами Крамской.

— Плевать. Тебе же хуже…

Он раскрыл пухлый потрепанный портфель, который можно теперь увидеть только в фильмах про совслужащих-бюрократов периода культа личности. Вынул темную пластиковую папку:

— Это ксерокопии.

— Что здесь? — Крамской даже не пошевелился, чтобы взять бумаги. Особого интереса в его голосе не было, но явно чувствовалось ожидание гадости.

— Ну что… — Демидов неторопливо перелистнул страницы. — Вот учредительный договор Фонда… Знакомое название? Да-а! Их разные бумажки… Список учредителей… Вот! Знакомые все лица — сам вице-премьер, не слабо… что?

Крамской слушал молча, внимательно разглядывая врага. Гость продолжал:

— Это банковские всякие документы, платежи… А вот выписка из счета — не рублевого, конечно! И не у нас… Господин Крамской перечисляет некоторую сумму в Мадрид — там ведь у Фонда филиал, так? Так! А через три дня эта сумма переводится на другой счет… ну-ка, ну-ка… вот! Номер! И чей же это счетик? Ба-а! Все он же — вице-премьера.

— Бред, — хозяин сказал это спокойно, только покрасневшие скулы выдавали напряжение.

— Не скажи! — возразил Демидов. — Сравним даты: недели не прошло, как эта московская скотина подписывает тебе все документы по Южной губе.

— Липа! Если у тебя все — вали отсюда на… — Крамской четко определил, куда именно он посылает толстяка. Он ни на секунду не забывал о работающем в кармане магнитофоне, но черт с ними, пускай записывают!

— Еще секунду! И я уйду сам, без скандала… Мы же интеллигентные люди.

— Что-о? — опешил хозяин. — Кто мы?

Воспользовавшись паузой, Демидов нажал на клавишу невесть откуда появившегося диктофона:

— Но на меня оказывается серьезное давление. Торговый порт тоже нужен!

— Нам-то с вами он зачем?

— Я руководствуюсь интересами государства.

— Ну, за такую сумму можно немножко об этих интересах и забыть. Неплохие ведь деньги, а? Во сколько раз больше оклада вице-премьера? В десять? В сто? Напомните…

— Не думаю, что это тема для обсуждения.

— И тем не менее…

Толстяк остановил запись:

— Узнали?

— Что тебе нужно?

Демидов отметил, что Крамской умеет владеть собой.

— Отказ от аренды. В пользу «Росморинженерии». Не бесплатно, конечно… Мы же интеллигентные люди! — повторил он понравившуюся фразу.

— Сволочь, — констатировал хозяин. — Это шантаж?

— Да, — согласился гость.

— Значит, ты шантажируешь меня с тем, чтобы я ради твоей выгоды пожертвовал интересами страны? — отчетливо спросил Крамской, вспоминая инструктаж Беляева.