Итак, прежде чем мы начнём, – сказал Пьер-Анри нарочито играющим и более тембристым, чем нужно, голосом, – здесь он встал и начал прохаживаться по кабинету взад и вперёд, заложив руки за спину и, то глядя в пол прямо перед собои, то цепко впиваясь взглядом в застывшего в неудобной позе на краю стула подчинённого, – мне бы хотелось, – он оглядел своего сотрудника с ног до головы так, как будто собирался сшить ему костюм, – мне бы хотелось услышать, что скажете вы.

Пьер-Анри в этот момент чувствовал себя Наполеоном17. Ни у кого не могло возникнуть сомнений в том, что он – наделённыи безграничной властью человек, стоило только услышать его голос.

Простите, о чём именно, господин Морель ? – второй секретарь неуклюже попытался привстать со стула, но Пьер-Анри императорским жестом дал ему понять, что тот может продолжать разговор сидя.

Да, я хотел бы услышать, что скажете вы. О чём ? О том, кто вы и что вы сами о себе думаете.

Господин Морель подошел к своему широкому письменному столу и присел на его край.

Итак, прежде чем мы заберёмся в джунгли межправительственных отношений, мне бы хотелось послушать, каким вы видите себя в ближаишие, ну скажем, лет этак пятнадцать.

Он многозначительно поднял брови, окинул съёжившегося сотрудника взором великого полководца и скрестил руки на груди.

Итак, подумаите и расскажите мне об этом. Я – весь внимание.

Сейчас я всё расскажу ! – неожиданно раздался в кабинете звенящий женский голос.

Маргарет сочла ниже своего достоинства извиняться за то, что столь бесцеремонно прервала служебную беседу своего мужа. В её лексиконе просто не имелось слов извинений.

Извинения – удел прислуги, – любила повторять она вслед за своей матерью, Элизабет.

Сейчас я расскажу, какими я вижу нас всех в ближайшие пятнадцать лет. Разумеется, я имею ввиду не вас, молодой человек, – отдельно обратилась стремительно вошедшая Маргарет к молодому сотруднику, который судорожно вскочил и от ужаса чуть не перевернул стул. – Кстати, не будете ли вы так любезны оставить меня наедине с господином Морель ?

Сконфуженный юный дипломат что-то пробормотал, попятился и спиной вперёд выкатился из кабинета.

Несмотря на кипевшее в ней негодование, Маргарет решила пока что ни в чём не обвинять мужа, но прояснить обстановку прямо сейчас всё же следовало.

Что за бардак творится в твоей приёмной ? – начала она, подступив к растерянному Пьеру-Анри, тут же утратившему манеры Бонапарта17. – Почему ты позволяешь этой вульгарной девице болтать всякие пошлости по телефону на рабочем месте ?

Маргарет… дорогая… не ожидал тебя увидеть… здесь… в это время… – только и смог выдавить из себя в ответ Пьер-Анри, которого яростная тирада разгневанной супруги застала врасплох.

Да, да, я вижу, что мой визит тебя невероятно обрадовал, – в своей обычной ядовитой манере отозвалась Маргарет, – но речь сейчас не об этом. Ты случайно не знаешь, почему я произвожу столь же сильное, я бы даже сказала, устрашающее, впечатление и на твою секретаршу тоже ?

И Маргарет с удовольствием посмотрела на свои длинные изящные кисти рук. Пьер-Анри висел у неё на крючке.

Почему ты так решила ? Не знаю, никогда бы не подумал.

Пьер-Анри нервно открыл коробку с сигарами и тут же захлопнул её, мельком взглянув на сильно выступающий живот Маргарет: его жена должна была родить не позднее, чем через месяц, где-то в конце декабря.

Да она прямо-таки онемела при моём появлении, – пристально глядя в глаза супругу, – продолжала Маргарет. – Побелела и сидит как перепуганная курица на насесте, моргает своими блестящими, бессмысленными и круглыми от страха глазами. Того гляди, захлопает крыльями, раскудахчется и выронит на стол свою шикарную новую челюсть, – продемонстрировала свою наблюдательность Маргарет. – Кстати, я не знала, что секретарши в посольстве теперь так хорошо зарабатывают. Или же у неё есть дополнительные тайные источники дохода…

Ты знаешь… я как-то не расспрашивал мадемуазель Форест про её личную жизнь, – подняв брови, глубоко выдохнул Пьер-Анри. – Мне это совершенно неинтересно.

И эти губы ! Огромные, бесформенные, цвета фуксии ! Какая безвкусица, какая мерзость ! – передёрнула плечами Маргарет. – Как ты терпишь это уродливое пустоголовое существо !

Дорогая, тебе не следовало бы столь сильно волноваться по этому поводу, да ещё и в твоём положении, – наконец взял себя в руки Пьер-Анри, – если ты хочешь, я могу её уволить.