– Угу, я что, все-таки свихнулся?

– Может и свихнулся, а может и всегда такой был!

Раздираю веки, шарю по подушке в поисках очков. Очков нигде нет, но я и без них вижу достаточно отчетливо. Вот привычный темный потолок, вот решетка, отделяющая камеру от тюремного коридора, вот дементор… аааааааааааааа… мамочка!

– Я бы на твоем месте не особенно привередничал, других слуг у нас все равно нет!

На руках дементора, который парил в полуметре от моей «постели», надеты белые перчатки, и он держал стакан с водой.

Этого вполне хватило, чтобы я снова провалился во тьму.

На этот раз возвращение в тело прошло более комфортно. Я просто лежу, не открывая глаз. Во рту жуткая сушь. Пить хочется ужасно.

– Можешь уже открывать глаза, я вижу, что ты очнулся, - шелестит все тот же голос, - нервные вы, люди!

– А можно узнать, ты собственно кто? – решаюсь спросить я.

– Давай сначала ты попьешь, потом поешь, а уж потом…

– У меня есть выбор?

– Мыслишь в правильном направлении, - похвалил меня голос. – Только не ори! Дементоры существа мирные, но ужасно впечатлительные, не пугай их.

Мне становится смешно:

– Милашки просто!

– Многие знания – многие печали! Полное незнание – вечная скорбь! – провозгласил голос торжественно.

Я открываю глаза, в камере многое изменилось. В углу стоит допотопная печка, в ней весело трещит огонь, дырка, в которую приходилось справлять нужду, стыдливо прикрыта ширмой. Я накрыт стеганным одеялом и у меня две(!) подушки. Правда, вся моя старая рубашка заскорузла от крови, и запястья кое-как перемотаны какими-то тряпками.

– Ну, как? Как тебе? – голос наполнен самодовольством, такое впечатление, что он эту ширмочку вручную вышивал, а печку сам сковал.

– Нормально, - говорю я.
– Мне нравится.

– Ты спокоен? Я могу позвать… ну… принести тебе попить и зелья? Ты снова не будешь буянить? Или, там, в обмороки падать?

– Не буду, зови…

Прямо сквозь решетку просачиваются три дементора. У всех надеты перчатки. Мне становится смешно. Несмотря на слабость и общее недомогание, я ржу, как конь.

– Ты обещал!
– обиженно шуршит голос.

Я сдерживаю смех и беру у первого дементора стакан с водой. Никогда еще простая вода не казалась мне такой вкусной.

– Теперь зелья, - командует голос, - сначала кроветворное, потом укрепляющее, а потом…

– Стоп-стоп-стоп. С чего вы взяли, что я буду пить неизвестные зелья?

– Учиться надо было, а не заниматься черт знает чем! Зелья стандартные из караулки. Дементоры, как ты сам понимаешь, зелья варить не умеют, да и не нужны они им.

– А ты? – спрашиваю я.
– Ты умеешь варить зелья?

– Не умею и никогда не умел. Ты будешь пить зелья или мне попросить напоить тебя? – в голосе послышалась ласковая вкрадчивая угроза.

– Ладно-ладно, давайте ваши зелья, - соглашаюсь я, решая, что уж хуже по-любому не будет. Зелья и правда стандартные, в аптечных упаковках. Я решительно принимаю лекарства и сразу чувствую, что мне намного лучше.

– Ну, вот… - голос явно доволен моим послушанием, - теперь ты съешь ужин коменданта, потом наши «друзья» организуют тебе ванну, а потом…

– Не понял, вы что у коменданта ужин отняли? – спрашиваю я ошарашено.

– Да не думай ты о пустяках! Ну отняли, они спишут это на странности дементоров, ему домовик новый приготовит. Нам и так тяжело, дементоры вон весь Азкабан облазили, чтобы предоставить тебе более менее сносное существование. Теперь они к тебе никого не пустят. И поэтому у нас есть время, немного правда, но есть. Ты кушай, кушай, а я расскажу тебе сказку.

Давным–давно, в Британии жили четверо очень сильных волшебников. И не знаю, что им там не сиделось спокойно. Но решили они построить школу для новых поколений волшебников. Если бы они просто строили, то сам понимаешь на постройку большого замка потребовалось бы очень много времени и средств. А они хоть и были магами не последними, но жили, как все лет по сто пятьдесят, сто семьдесят, да и средств особых не имели. И решили они построить волшебный замок, если ты понимаешь, что я имею в виду. Волшебный – это значит, чтобы сам замок нес волшебство, а для этого им нужен был источник магии и немаленький.