Все ждали вердикта Ярослава, и тот замялся, понимая, что об исчезнувшей камере журналистка в самом деле ничего не говорила. Однако угроза олигарха была недвусмысленная, и Красин знал, что терять заказ он не имеет права…

– Увы, я был занят мыслями насчет… насчет возможной перепланировки отеля, поэтому не прислушивался к тому, что рассказывала эта девушка, – ответил он. – Так что не могу подтвердить ни одну версию, ни другую!

Прасагов удовлетворенно вздохнул и сказал:

– Ну вот, понятно, что если кто и «не слышал», так это твои людишки, Степа. А я сам и мой человек, конечно же, слышали!

– Более чем вольная интерпретация фактов, – произнесла помощница Вика, а Прасагов одарил ее тяжелым взглядом.

– Девочка, вы лучше за собой следите! А то, не дай бог, следующей жертвой номера сто восемьдесят четыре станете именно вы!

Жанна Хват ринулась было на олигарха, но князь удержал ее за локоть.

– Миша, хватит иезуитствовать! Ты определенно что-то знаешь, так что колись! Потому что сам понимаешь, что я это просто так не оставлю. И задействую все свои связи, дабы выяснить правду…

Прасагов, усмехнувшись, сказал:

– Журналисточка, которая работает на твое издание, все выдумала! Не исключено, если она сейчас тут и возникла по твоему наущению. Так что не надо меня стращать, Степа! Связи ведь есть не только у тебя, но и у меня, причем, уверяю тебя, покруче!

Мужчины, набычившись, не мигая смотрели друг на друга, и Ярослав подумал, что, не исключено, они сойдутся в рукопашной схватке прямо на грязном полу таинственного номера 184. Интересно, кто кого победит – мужиковатый коренастый олигарх или высокий верткий князь?

– Камеру у меня украли, но ведь я сделала несколько фотографий на свой мобильный! – произнесла Диля, разрядив этой новостью обстановку.

И князь, и олигарх немедленно повернулись к ней, а Жанна Хват потребовала, протягивая руку:

– Мобильный!

Однако Диля проигнорировала ее и, сжимая в руке свой старенький телефон, подошла сначала к князю. Тот, бросив взгляд на дисплей, удовлетворенно заявил:

– Ну что же, Миша, вот и доказательство!

Тот подскочил к журналистке, попытался вырвать у нее мобильный, но та вцепилась в аппарат и явно не намеревалась выпускать.

Бросив беглый взгляд на дисплей, олигарх заявил:

– И что там видно? Ровным счетом ничего! Ну, какое-то тело… Может, это все инсценировка! Наверняка инсценировка!

– А отрубленная кисть, стало быть, тоже? – парировала Диля. – У меня ведь еще фотографии имеются…

Она стала листать альбом, но олигарх отмахнулся и сказал:

– Отрубленная кисть! В театре и кино и не такое увидишь! Все можно подделать и инсценировать! Фотографии плохого качества, смазанные, темные. Они ничего не доказывают! Так что советую не устраивать бучу, вам же дороже выйдет! На меня работают лучшие адвокаты! Расплачиваться будете всю жизнь и пять последующих…

Князь протянул:

– Что-то вся эта история тебя не на шутку взбудоражила, Миша. Спрашивается только, почему? Сдается мне, что ты причастен ко всей этой катавасии… Во всяком случае, с исчезновением тела! А кто знает, может, и с его появлением!

Прасагов подошел вплотную к Стивену и прошипел:

– На что ты намекаешь? Ну давай, говори! Тогда я натравлю на тебя своих адвокатов…

– Адвокаты хотят наличность, а у тебя с ней проблемы! – заявил князь. – А вот у меня наличность имеется, Миша. И если я натравлю своих адвокатов…

Олигарх тяжело задышал, а князь вдруг миролюбиво произнес:

– Ладно, Миша, не кипятись, а то снова помирать решишь. Думаю, ситуация следующая: ты каким-то образом узнал о том, что в номере сто восемьдесят четыре появилось мертвое тело. К тому же с отрубленной кистью левой руки. Стань это известно, разразилась бы настоящая информационная истерика. Еще бы, проклятие «Петрополиса», зловещий номер снова пробудился к жизни после нескольких десятилетий спячки… Ведь когда в последний раз произошла тут очередная странная история? Кажется, в начале восьмидесятых?

– В семидесятых! – отрапортовала журналистка Диля, а Ярослав, не задумываясь, произнес:

– Весной тысяча девятьсот семьдесят седьмого года…

Все уставились на него, а Жанна Хват заметила:

– Он прав. В марте тысяча девятьсот семьдесят седьмого года «Петрополис» снова стал ареной непонятного происшествия, но так как в него было замешано КГБ, то широкой огласки эта история не получила. Откуда вы в курсе?

Чувствуя, что его пульс резко участился, Ярослав произнес, стараясь ничем не выдать своего волнения: