15

Молва недаром бережет

Его от пули и булата:

Он в двух империях живет

И с каждой в дань себе берет

Коней, оружие и злато.

16

Всем жутко от его проказ

От Каменки {*} до Арарата;

{* Каменка — военное

поселение. (Прим. авт.)}

И сам слыхал я, как не раз

Давали казакам наказ:

"Словить его, связать, ребята!"

17

Хотя, конечно, весть о нем

Не доходила до султана;

Но… дорого была в одном

Ауле мстительным купцом

Оценена башка Гассана…

18

Давно завидя караван,

Его догнал Тамур-Гассан,

И вслед за ним поехал шагом,

И долго он пугал армян,

Пока не скрылся за оврагом.

19

Идет верблюдов длинный ряд,

Раздулись ноздри их, глотают

Окрестных рощей аромат;

На их горбах ковры висят,

Шесты торчат, стволы мелькают.

20

Весь караван вооружен;

Разбой он выстрелами встретит.

А где ж Гассан?! — Эге! уж он

На той горе, где разложен

Костер, как жертвенник, и светит.

21

Гассан узнал родимый край…

Он шепчет тексты из Корана.

Вставай, хозяин, отворяй

Ворота в караван-сарай!

Меджид, встречай Тамур-Гассана!

22

Меджид выходит из ворот;

Не суетится, не хлопочет;

Он гостя втайне узнает,

И руку на сердце кладет,

И, опустив глаза, бормочет:

23

"Аллас-алла! слезай с коня:

Его сведем мы к водопою.

Ему насыплем ячменя;

А ты у мирного огня

Свою главу склони к покою.

24

Костер мой сердце веселит;

Моя старуха плов сварит…"

Гассан ему в ответ: "Попоной

Накрой коня, возьми! Я сыт…"

И сел на бурке запыленной -

25

Сел и ослабил пояс свой,

И рукава назад откинул,

И стал вертеть перед собой

Кинжал с насечкой золотой,

Потом в ножны его задвинул.

26

Не так ли иногда вертит

Ребенок куклой расписною!

Ее заботливо хранит,

Тихонько с нею говорит

И даже спать кладет с собою.

27

Тамур нередко был душой

Далек от подвигов злодейских.

Но там, где дрябл закон немой,

Там, где народ привык разбой

Считать не хуже дел судейских, -

28

Там часто, местию горя,

Вдруг из ребенка-дикаря

Наездник грозный вырастает -

И что же? — песнь сазандаря

Его отвагу прославляет!

29

И он везде найдет друзей,

Под кровом каждого аула,

И не боится он цепей…

Все берегут его: злодей

Нигде не спит без караула.

30

В народе знают, что Гассан,

Хоть и в горах живет скитальцем.

Сам по себе такой же хан,

Возьмет червонцы у армян,

Но бедняка не тронет пальцем;

31

Даст богомольцу золотой

И с богом в путь его проводит.

И вот, в умах толпы слепой

Он — то разбойник, то святой,

То дух, который всюду бродит.

32

Молчанье робкое храня,

Меджид по сумрачной площадке

Повел Гассанова коня,

И конь, уздечкою звеня,

Плодил в уме его догадки.

33

"Узнал ли ты меня?" — спросил

Его Гассан, скрестивши руки.

И лик его спокоен был,

И тих был голос, но таил

В себе магические звуки.

34

И бледен стал Меджид седой.

"Ты гость мой: за тебя я душу

Готов отдать, клянусь аллой!
–

Шептал Меджид. — Изменой злой

Гостеприимства не нарушу!

35

Тебя не выдам никому:

Глух буду — нем!.. клянусь пророком!

Доверься слову моему!"

И стал Гассан смотреть ему

В глаза спокойно-зорким оком

36

И молвил: "Вспомни! прошлый год

Тебя едва я не повесил…

Но, слушай, — караван идет…

Мне в эту ночь его дает

Судьба — он мой! молчи, будь весел!.."

37

Луна по-прежнему была

Светла, как лампа, и лила

Свой свет на каменные груды -