На Шельме был длинный черный непромокаемый плащ, черная зюйдвестка и резиновые сапоги на толстой подошве — все это Пачкуля взяла напрокат за кучу денег. (По правде сказать, она ни гроша не потратила — заплатила волшебной монетой.) Дадли сидел поодаль на ловушке для омаров, жевал рыбью голову и рычал, стоило кому-нибудь подойти.

— Еще как выйдет. Из тебя получился отличный лодочник. Нос особенно убедительно смотрится — такой красный, моряцкий.

— Почему ты не можешь быть лодочником? — завопила Шельма и топнула сапогом. — Я же ни бельмеса не смыслю в лодках! Почему я должна?

— Потому что меня она знает, а тебя — нет. Слушай, все получится. Просто болтай все время про нос и корму и повторяй «йо-хо-хо», и «полундра», и все в таком духе. Плюй против ветра. Пусть Дадли споет какую-нибудь матросскую песню. Хотя, пожалуй, это лучше приберечь для экстренного случая.

— А где корма? — встревоженно спросила Шельма.

— Понятия не имею. Там, где тупой конец, наверное. Какая разница. Эта девица все равно не разбирается. Самое важное — посадить ее в лодку и увезти из гавани. Когда окажемся в открытом море — можно будет расслабиться. Мы с Хьюго вылезем из-под брезента и возьмем у тебя весла.

— А которые тут весла? — спросила Шельма.

— Вот эти длинные палки, их в воду суют, — объяснила Пачкуля. Она начинала терять терпение. — Ничего сложного. Окунешь их в воду, поболтаешь туда-сюда, лодка и поплывет.

— Да, но в какую сторону? — озабоченно спросила Шельма.

— Надеюсь, что вперед.

— Главное, чтобы не ко дну. Слушай, Пачкуля, мне все это не нравится.

— Да успокойся ты. План блестящий. Мы просто увезем ее в море и оставим на какой-нибудь скале на пару деньков. Чтобы она не мешала, и у Скотта появится шанс. Он станет звездой шоу, в газетах напечатают восторженные рецензии. Это обязательно сработает! В книжках всегда срабатывает.

— Мы не в книжке, — сказала Шельма. — Все по-настоящему. Там, внизу, настоящая мокрая вода, и я не уверена, что на этой лодке можно плыть.

— Ну конечно же можно. Хватит искать изъяны в моем блестящем плане.

— Меня больше беспокоят изъяны в лодке.

— Чепуха. Все пройдет как по маслу. Потом, когда Скотт снова станет звездой, а про Лулу все забудут, мы вернемся и заберем ее. Ты же знаешь этот шоу-бизнес. С глаз долой — из сердца вон. Сегодня здесь, а завтра там. Как пришло, так и уш…

— Госпоша! — Хьюго (его оставили на стреме) вынырнул из темного переулка и с выпученными глазами помчался к ним по брусчатке. — Это она! Она идти!

— Так, за дело. Хьюго, в лодку. Теперь все зависит от тебя, Шельма. Не подведи.

Пачкуля с Хьюго ринулись вниз по ступенькам и забрались в раскачивающуюся лодку. Они легли плашмя на дно и едва успели накрыться брезентом, как из переулка вышла Лулу. Она остановилась в нерешительности. На Лулу было самое модное ее платье, самые блестящие драгоценности и в высшей степени неуместные золотые босоножки на шпильке. Такой шанс выпадает раз в жизни, и девушка явно намеревалась произвести на миллионера впечатление.

Шельма нервно прочистила горло.

— Сюда, мадам, — крикнула она. — Отправляемся на шикарную яхту господина Толстосуммо. Йо-хо-хо.

— Ты, что ли, лодочник? — надменно осведомилась Лулу, неловко ковыляя по причалу.

— Полундра, конечно, я лодочник, — подтвердила Шельма. — Старый морской волк, просоленный до самых костей. Я знаю все про нос и корму и все такое. А это мой верный корабельный кот. Простите, поплюю немного против ветра. Спускайтесь в лодку и садитесь с тупого конца, подальше от брезента. Там у меня куча дохлых рыбин, не стоит их беспокоить. Полундра.

Лулу подобрала юбки, осторожно спустилась по скользким ступенькам и забралась в лодку, которую по-прежнему жутко качало.

— Рыба, значит, говоришь, — сказала она, наморщив нос, и презрительно огляделась. — Тут и впрямь воняет. И почему нет подушки? Удивительно, что миллионер не может позволить себе лодку для гостей получше.

— Все с моей лодкой чики-пуки, — возмутилась Шельма. Хотя она была в этом ой как не уверена. Она забралась в лодку и кое-как добрела до румпеля. — Дадли, отдать концы. Все в порядке с моим «Живчиком Сэлом». Полундра.

— «Живчик Сэл»? Но на борту написано «Крепыш Билли», — недоверчиво сказала Лулу.

— Да неужели? — сказала Шельма, изобразив вялое удивление. — Кто ж это мою лодочку переименовал, хотел бы я знать? Пошевеливайся, Дадли, брось рыбью башку и отвяжи веревку. Скоро отлив, не забыл?

В лодку с глухим стуком шлепнулась веревка, за ней последовал Дадли. Шельма подхватила весло и изо всех сил оттолкнулась от причала. Бешено раскачиваясь, лодка понеслась вперед, немало удивив всех пассажиров. Шельма потеряла равновесие, отчаянно замахала руками и выпустила из рук весло — оно плюхнулось за борт и поплыло себе в другую сторону. Вскрикнув, Шельма рухнула навзничь на дно лодки и очень не по-лодочниковски замахала в воздухе ногами. Лулу завопила и вцепилась в борта.