Шрифт:
– Они наслаждаются прелестями Баги-Нау [34] , – сказал Искендер.
– Это какого Баги-Нау – который около Мисра [35] или около Багдада? – спросил Тамерлан. – Что-то я уж и сам запутался, сколько у меня садов вокруг моей столицы.
– Баги-Нау, который около Мисра, – ответил Искендер.
– Нигде в мире нет таких садов, – произнес, покачивая головой, минбаши Джильберге.
– И нигде в мире нет такого дедушки, – сказала Бигишт-ага.
34
Баги-Нау – букв. «новый сад».
35
Миср – так в то время назывались и Каир и Египет. Тамерлан построил вокруг Самарканда несколько укрепленных селений, которым дал названия великих столиц – Багдад, Миср, Султания.
– Так ты говоришь, – обратился Тамерлан к минбаши, – посольство из Китая? Большое?
– О, очень большое, – сказал немец. – Один главный посол, с ним двадцать помощников и охрана из четырехсот всадников.
– Ничего себе! – усмехнулся Тамерлан злобной усмешкой. – Да будь я во главе такого посольства, я бы по пути из Китая в Мавераннахр завоевал весь Могулистан [36] .
– Да, – снова закивал минбаши Джильберге, – мы в шутку говорили, что весь Китай приехал к великому хазрету под видом посольства.
36
Могулистан – государство, расположенное между Китаем и Мавераннахром.
– Надо будет честь по чести встретить этот Китай, – грозно раздувая ноздри, произнес Тамерлан. – Поручаю тебе, Джильберге, сопровождать послов китайского императора и привести их… хм-хм… ну, скажем, в… пожалуй, лучше всего – в Баги-Чинаран [37] . А там находиться с ними беспрестанно, доколе я не соблаговолю принять их. И будешь сообщать мне об их настроении. А уж я встречу их как подобает Тамерлану.
– Что ты с ними сделаешь, дедушка? – весело спросила внучка.
37
Баги-Чинаран («сад чинар») – огромный увеселительный сад неподалеку от Баги-Бигишта.
– Я уморю их голодом среди роскоши Баги-Чинарана, – зловеще сверкнул раскосым глазом владыка Самарканда. – Или нет… Напротив, я обкормлю их так, что они оплывут жиром, а потом изжарю. Любопытно попробовать на вкус, какова она, китаятинка.
Глава 8. Искендер о Тамерлане. (Продолжение)
Старый отец Тамерлана, Тарагай, много раз пытался отучить сына от дурных привычек, уговаривая его оставить разбои и начать жизнь честную. Все было тщетно. Молодой чагатай лишь паче прежнего укоренялся в своем гнусном разбойном промысле, и скоро вся страна Самаркандская знала о нем и его лихой дружине. Грабя соседние земли и караваны проезжих купцов, Тамерлан захватывал иногда крупную добычу. За правило он поставил себе быть злодеем против всех кроме своих нукеров, с коими, напротив того, являл великодушие, любовь и щедрость, за что они крепко привязывались к нему и зазывали других таких же в его дружину. И так набралось их более трехсот всадников, самых отборных негодяев. Правитель же в Самарканде слаб был в то время и не решался выступить против сих отчаянных воров и грабителей, и не было с ними никакого сладу. Когда исполнилось злодею семнадцать лет, он взял себе в жены девицу Айгюль Гюзель, без роду, без племени, которая полюбилась ему только за то, что имела схожий с ним нрав, и сердце ее наполнялось радостью только тогда, когда очи видели страдание и горе других людей. Она делила с Тамерланом все тяготы его безбожной жизни, скакала в седле, аки муж, и в седле же рожала детей. Двух сыновей родила она ему год за годом. Первого имя – Мухаммед Джехангир, а второго – Омаршейх Магазадин, а больше Айгюль Гюзель не могла рожать, ибо женское естество ее повредилось от постоянного скакания в седле.
Тогда же случилось разбойнику заболеть люто, да так, что думали, он не выживет, ибо семь дней и семь ночей он не пил, не ел, лежал без памяти, а на руке у него прозябала страшная язва. Тогда от бога Аллаха, которому поклонялся Магомет, явился к больному длинноволосый демон-сеид и сказал Тамерлану: «Ты не умрешь, а выздоровеешь, ибо Аллах избрал тебя для того, чтобы ты покарал народы мира, погрязшие в разврате. Но смотри, не чини зла безвинным, не то бог Аллах страшно покарает тебя». И когда тот сеид-демон исчез, Тамерлан стал поправляться и вскоре полностью выздоровел.
Получив сие знамение, Тамерлан взял двадцать баранов и отправился с ними к шейху Кулалю, что был его духовным наставником с рождения. Придя, он рассказал шейху все, что с ним произошло, и тот молился о душе Тамерлана, да простит ей Аллах все грехи молодости, и завещал Тамерлану блюсти завет, положенный длинноволосым сеидом, и не чинить зла невинным, а только распространять по миру басурманскую веру, без пролития крови. Но злодей уже не мог отказаться от усвоенных привычек и во все дальнейшие годы своей жизни только и делал, что проливал невинную кровь, да так обильно, что затмил славу и Чингисхана, и хана Батыя.
Царь Казган правил тогда в Самарканде, и был он правителем добрым, но слабосильным, и когда из соседних земель пришел султан Заур, Казган вышел на бой, но был разбит Зауром, и султан ограбил ту землю Мавераннахр дочиста. Тамерлан, о котором в народе говорили: «Ты – наш вожак!», замыслил тогда Казгана убить, а самому сесть на его место. Видя это, Казган стал щедро одаривать разбойника и даже отдал за него свою внучку, а сие давало злодею особый почет, ибо Казган был из рода Чингисова, и Тамерлан, женившись на внучке Казгана, получал титул гурагана, то бишь зятя чингисидов. Но злонравный барлас и тогда не оставил своих замыслов убить несчастного Казгана, а кроме того, продолжал разбойничать, грабить и убивать невинных людей, иной раз отнимая у бедных последнюю овцу. И Аллах тогда в первый раз излил свой гнев на непокорного. В один год умерли мать Тамерлана и любимая жена Айгюль Гюзель. Он сильно горевал, особливо по жене, и тогда явилось ему новое знаменье. Желая забыть свои печали, он много охотился и однажды был застигнут сильным ненастьем, к тому же заплутал. И вот явилась ему камышовая хижина, и в ней он поспешил спастись от холода. В хижине сидели трое. Приютив разбойника, они сказали ему: «Опомнись! И не такие еще беды ждут тебя, если не оставишь разбойный свой промысел». Сказав сие, вдруг исчезли вместе с хижиной, а окрест сияло солнце и непогоды как не бывало. Быстро найдя дорогу домой, Тамерлан задумался и некоторое время не убивал и не грабил никого.
Но недолго. Буйный нрав его взял свое, и Тамерлан рассудил так: «Мать у меня была одна, и другую не отнимет Аллах. А жену, даже если и отнимет, найду другую, их много вокруг». Тогда он завел дружбу с Хуссейном, эмиром Гератским, коему помог усмирить бунт в Герате, и после того Хуссейн стал во всем помогать Тамерлану, грабя окрестные земли и замысливая, как извести Казгана.
В знак дружбы Хуссейн выдал за Тамерлана сестру свою, Улджай, а ей было пятнадцать лет, но в тех землях и двенадцатилетних, и десятилетних, и даже шестилетних девочек выдают замуж, и Тамерлан не раз брал себе в гарем совсем юных дев, коим еще только в куклы играть подобает.