– Мало того, – продолжал Брендон, – я знаю еще новую карточную игру, которая гораздо интереснее, чем «триумф».

– Вот чудесно! – воскликнула Мэри. – Это вполне вознаграждает меня за потерянные десять крон. Я уже давно жажду научиться новой игре, только здесь никто не знает такой. Во Франции, как говорят, карточные игры очень в моде, и вы, наверное, научились там. Ну а новые французские танцы вы знаете? Говорят, они восхитительны!

– О да, я знаю их! – ответил Брендон.

– Но вы бесподобны! Покажите мне их сейчас же. Ну-с, господин танцмейстер, что вы скажете на то, что ваш друг вытесняет вас на вашем собственном поприще?

– Меня это только радует! – ответил я.

– Если леди Джейн будет так добра и сыграет быструю мелодию в три четверти, то я научу леди Мэри новому танцу!

Джейн снова заиграла в указанном ей такте. Тогда Брендон медленно подошел к принцессе, взял ее за правую руку левой, а своей правой обнял за талию.

Но Мэри испуганно отскочила назад. Это рассердило Брендона, что он тут же дал понять замечанием:

– Мне казалось, что вы хотели познакомиться с новым танцем?

– Да, я хотела, но не знала, что его танцуют так, – ответила принцесса с полунедоверчивой, полумолящей о прощении улыбкой.

– О! – ответил Брендон и сделал вид, что хочет уйти.

– Но неужели… и в самом деле… вот так… рукой за… талию?.. – смущенно и словно недоверчиво промолвила принцесса.

– Но как же мог бы я позволить себе в ином случае подобную фамильярность? – ответил Брендон с улыбкой.

Заметив эту улыбку, принцесса сказала:

– Боюсь, что с вашей скромностью далеко не уедешь, так как, по-видимому, вы чрезвычайно дерзкий субъект!

– Вы чрезвычайно несправедливы ко мне, – ответил Брендон. – Уверяю вас, я сама скромность, и мне очень больно, что вы думаете обо мне иначе.

– Да вы, кажется, смеетесь надо мною, над моим жеманством, как вы это, конечно, называете? – перебила его принцесса. – И это еще не дерзко с вашей стороны?

Мэри предпочла бы показаться недалекой, чем прослыть жеманной!

Теперь Брендон не мог больше сдержаться и залился громким смехом.

Принцесса сверкнула глазами, топнула ногой и крикнула:

– Сударь, это переходит все границы! Я не намерена ни секунды долее терпеть вашу наглость!

Я думал, что она сейчас же прогонит Чарльза, но этого не случилось. Теперь должно было решиться, кто же из них двоих возьмет окончательный верх.

– Как? – спросил Брендон. – Значит, я хорош лишь для того, чтобы служить предметом издевательства? Я должен был помочь выиграть пари, в основу которого было положено убеждение в моей светской невоспитанности, а теперь, когда пари кончилось в мою пользу, я даже не смею смеяться? Ну уж, говоря по правде, я имел основание чувствовать себя обиженным, но, как видите, нисколько не обижаюсь!

– Каскоден, это вы проболтались? – крикнула Мэри.

– Ни одного звука не проронил он! – вмешался Брендон. – Но я ведь должен был бы быть круглым идиотом, чтобы не понять вашего замечания относительно десяти крон. Ну, так будем квиты и начнем с начала!

Принцесса с величайшей неохотой должна была признать себя побежденной и сказала:

– Хорошо, но я остаюсь при своем, что вы чрезвычайно дерзки, хотя на этот раз и прощаю вас! В конце концов, это вовсе не плохое свойство, и оно еще ни разу не повредило мужчине в глазах женщины. Боюсь даже, что женщинам оно нравится, даже если они и сердятся на дерзость!

Сказав это, Мэри решительно подошла к Брендону и с заалевшими щечками приготовилась танцевать новый танец.

Она снова несколько испугалась, когда Чарльз обнял ее. Ведь для нее это было первое прикосновение мужчины! Сначала принцесса была пуглива и смущена, но вскоре освоилась с новым положением, показала себя понятливой ученицей и с нескрываемым удовольствием носилась по комнате.

Когда танец кончился, Мэри с разгоряченным лицом и сверкающими глазами упала на стул и воскликнула:

– Новый танец восхитителен, Джейн! Просто словно летишь по воздуху. Но что бы сказал король и особенно королева? Она упала бы в обморок от ужаса… Но это так прекрасно! – Затем принцесса прибавила в таком смущении, в каком я ее еще никогда не видывал: – То есть я хочу сказать, танец великолепен, если можно самой выбирать себе партнера.

Эти слова только ухудшили положение вещей и дали Брендону основание спросить принцессу с почтительным поклоном:

– Значит, в таком случае, не смею ли я надеяться?

– О да, смеете! Я без стеснения говорю, что танцевать с вами было восхитительно. Ну-с, довольны теперь вы, «сама скромность»? Джейн, просто нельзя даже знать, чего еще мы можем дождаться здесь!

Принцесса сказала это крайне резко, так как Брендон держал себя непринужденнее и свободнее, чем Мэри привыкла видеть со стороны окружавших ее.

– Ваше высочество изволили потребовать от нас, чтобы на этот вечер мы оставили всякие формальности и церемонии, – сказал Брендон. – Если я зашел дальше, чем вам было бы желательно, то прошу извинить мой проступок желанием доставить вам удовольствие. Впредь же вы можете быть вполне гарантированы от малейшего оскорбления.