— Самый глупый спор из всех, — ответил Буч, меняя иголку в машинке.

Боже, неужели он подозревает у нас гепатит? — подумала Ребекка.

— Она хочет в наше свадебное путешествие поехать на машине в Бангор, штат Мэн, — объяснил другу Эрик. — В декабре! Представляешь? Если я выиграю, то мы отправимся на Таити.

— Хммм,— задумался Буч, — Может тогда тебе лучше посидеть в баре наверху, пока я буду делать ее татуировку?

Эрик мотнул головой. — Мне плевать, если я кончу в штаны, но я ни за что не пропущу, как ты делаешь татуировку моей женщине.

— Даже если это приведет к риску отморозить задницу в Мэне? — спросил Буч. — Дружище, я всего лишь хотел тебе помочь. — Затем он обратился к Ребекке. — Готова продолжить?

Она улыбнулась, садясь обратно в кресло. — О, да, — ответила она, глядя в светящиеся глаза мужа, — Сделай мне хорошо.

Глава 3

Эрик вновь возбудился, пока Ребекке доделывали первый этап нанесения ее рукава. Было тяжело и ему, и Бучу, ведь она продолжала издавать сексуальные стоны, и они стали громче, когда Буч работал с ее чувствительной кожей. Эрик не знал, подсела Ребекка на татуировки или еще нет, но очень на это надеялся. Было нечто эротичное наблюдать за тем, так твоя жена получает удовольствие от боли. Или же она так умело притворялась, но Эрик сразу же отодвинул эту идею подальше, или же она, действительно, испытала небольшой оргазм, когда дошло до нанесения чернил на кожу рядом с ее подмышкой. Это будут долгие, мучительные сутки воздержания. Но он ни за что на свете не поедет в Бангор. Он придумает способ победить Ребекку.

Теперь пришла очередь Эрика сесть в кресло Буча. Он не считал эту процедуру болезненной. Для него это было похоже на зуд, терпимый и не возбуждающий. Интересно, почему его жена считала это приятным?

— Скажи, а твои трусики намокли именно от боли, — спросил Эрик, пока Буч был занят нанесением очередного произведения искусства, — Или от понимания, что твоя мама не одобрит твое новое украшение?

Ребекка загадочно улыбнулась, накручивая на палец фиолетовую прядь. Это яркая прядь делала ее глаза более выразительными на ее прелестном лице, от чего определенная часть его тела не знала покоя.

— Думаешь, моей маме она не понравится? — она вытянула руку, покрытую защитной пленкой. — В рисунке же присутствует крест.

Она развернула руку, показывая внутреннюю сторону предплечья. — Как она может не одобрить такой могущественный символ?

— Там так же присутствуют и бабочки, и я только догадываюсь об их значении.

Сначала она широко распахнула глаза, а затем похлопала ресницами с самым невинным видом. Боже, в голове у него сразу же возникли непристойные образы.

— Ты имеешь ввиду эту? — она показала на бабочку на запястье. — Думаешь, я сделала ее в честь любой секс игрушки?

Буч наклонился вперед, потирая лоб тыльной стороной ладони. — И почему я подумал, что сексуальное напряжение пройдет, когда Эрик сядет в кресло, — пробубнил он себе под нос.

Эрик усмехнулся. — Иногда она носит ее на людях и отдает мне пульт управления. Нет ничего приятней, чем сидеть в ресторане и управлять вещицей, которая играет с ее клитором, доводя до безумия.

— Он иногда бывает очень жестоким, — продолжила Ребекка. — Вчера он заставил меня кончить прямо на танцполе в одном из клубов.

— Вам двоим, случайно, не нужен третий? — спросил Буч, макая иглу в чернила, прежде чем вернуться к нанесению клятвы Эрика.

— В тот момент я танцевала не с Эриком, — объясняла Ребекка Бучу, скидывая туфли и садясь на соседнее кресло вместе с ногами. — Он застал меня с какой-то пьяной телкой и именно в этот момент довел меня до оргазма.

Эрик засмеялся, вспоминая те события. — Она подумала, у тебя начался припадок.

Ребекка прыснула, — всего лишь клиторальный оргазм.

— Я начинаю думать, твоя жена развратнее тебя.

— Это все из-за него, — сказала Ребекка. — Я была нормальной, разумной женщиной, но все изменилось, когда он смотрел, как Трей Миллз ласкал мою киску.

Буч выругался себе под нос.

— Не напоминай, — ответил ей Эрик. Он пытался не вспоминать, что ему пришлось целоваться с ритм—гитаристом его группы, чтобы впервые попробовать на вкус ее влагу. И впервые попробовав, он больше не мог остановиться.

Ребекка теперь играла с краем пленки. — До того, как я лично познакомилась с «Грешниками», я думала Трей Миллз из них самый сексуальный и развязный, но, боже, как же я ошибалась.

Буч хохотнул. — Чувак, она хочет только твое тело.

— Ты разве слышал, чтобы я жаловался? — ответил ему Эрик. Он знал, ее волнует не только его внешность. Она понимает его так, как никто другой. Она не только принимает все его странности и извращения, но и любит их.

— Я бы тоже не стал, — признался Буч, убирая машинку в сторону. — Я на сегодня закончил. Можешь посмотреть.

Эрик поднялся с кресла, подошел к зеркалу. Он еще не понимал, как его старая татуировка будет смотреться вместе с новой, но он доверял Бучу, зная, тот сделает все в лучшем виде. Слова, нанесенные сегодня были четкими и лаконичными: