– Ванилька только с тобой, только тебе подходит. И запах дурманящий, и вкус с горчинкой...

– Тогда, чувствую, что мне больше присущ перец чили.

– Это еще почему?

– Уж слишком много горечи во мне. И язвительной. И душевной.

Я приподнялся на локте, всматриваясь в ее лицо и пытаясь понять, о чем она говорит, но Даша молчала, думая о чем-то своем.

– Ты просто живешь во власти страха. Ласточка, милая моя, - прошептал ей на ушко, - расскажи, что тебя тревожит?

– Не думаю, что тебе будет интересно. Это не лучшая история, - печальным голосом произнесла Дарья, еще больше отворачиваясь.

– Дарья!
– строгим голосом произнес я.
– Меня заботит все, что касается тебя!

Она резко повернулась ко мне и ладошкой накрыла мои губы. Несколько секунд смотрели глаза в глаза. Я видел, что в ее взгляде плещутся боль и отчаяние. Мне до жути захотелось ее пожалеть, но я знал, этого делать нельзя, ибо станет только хуже. Дарья рождена для любви, а не для жалости. И даже если учесть ее характер, именно для этой девушки я всегда найду оправдание. Поэтому, не говоря ни слова, я еще крепче и еще ближе прижал ее к себе. Просто давая понять таким способом, что я ее поддерживаю. Но спустя минут десять, когда я уже думал, что Дарья уснула, я услышал тихий, охрипший голос:

– Мне было восемнадцать, когда я начала жить со Стасом, а перед этим мне родители подарили квартиру. Это сейчас я зарабатываю себе на жизнь, а тогда, на первом курсе, мне помогали мама с папой или Андрей. Вот на совершеннолетие я получила такой крутой подарок, - Дарья слегка улыбнулась.

– Я был зол тогда на Андрея, - перебил я.

– Правда?- удивилась Даша.

– Да. Я считал, тебе еще рано жить отдельно от родителей. А теперь мое мнение лишь подтвердилось. Еще и с парнем, - меня пробила небольшая злость, хотя я не имел на это права.

– Мы со Стасом на то время уже полгода встречались и подумали, раз есть возможность, почему бы не попробовать жить вместе. И попробовали. Стас старше меня, он работал, я училась в университете. Все вечера проводили только вместе, как и выходные с праздниками. Он так красиво ухаживал, всегда дарил подарки, цветы. А я просила не тратиться, ведь деньги не зарабатываются легко. Только он всегда отмахивался и продолжал осыпать меня подарками. На Новый год поехали с ним на Мальдивы, опять же, за его счет.

– Что было потом?
– спросил я, видя, что Ласточка колеблется.

– В марте мы расстались.

– Из-за чего?

– Пожалуй, я не вовремя пришла домой. У меня отменили последнюю пару, и я решила как раз приготовить обед. Заехала в супермаркет, накупила продуктов, домой заявилась счастливая. Только вся моя улыбка испарилась, как только я закрыла дверь квартиры.

Я снова крепче обнял Дашу, поддерживая, и тем самым показывая, что я с ней. Она не одна. Девушка тяжело вздохнула и выпалила:

– Он т*ахал бабу!
– мои руки сжались от злости, но я понял, что могу причинить боль Ласточке, и слегка ослабил захват. Она рассмеялась, но вовсе не веселым смехом, а больным, печальным.
– Он т*ахал бабу лет на двадцать старше меня! Только виноватой осталась я!
– из ее глаз потекли слезы, и я принялся вытирать их. Даша дрожала, словно от холода, но в спальне достаточно тепло, учитывая, что наши тела находятся слишком близко. Она дрожала от горьких воспоминаний, от причиненной ей боли.
– Оказывается, чтобы быть со мной, нужно много денег. Одаривать подарками, водить по ресторанам. А ему, несчастному, пришлось спать с богатыми взрослыми дамами.
– Я непонимающе глянул на нее.
– Они ему деньги платили. Он проститутка. Боже...

Она уткнулась в мою грудь и зарыдала, а мое сердце сжалось от вида ее слез, от того, как ее тело сотрясает дрожь. Несколько минут она продолжала плакать, после чего, подняв голову, произнесла:

– Самое ужасное, что все это он делал на нашей постели. В моей квартире. И продолжал спать со мной.
– Даша дернулась, видимо, пытаясь от меня отодвинуться, но я не позволил.
– Тебе должно быть неприятно теперь со мной.

– Ты глупая, - прошептал ей на ушко, придвигая поближе.
– Глупая, ты ни в чем не виновата. Ни в чем.
– Новый всхлип, поцелуй. Я перевернул девушку на спину, а сам навис над ней, опираясь локтями по бокам, дабы не придавить маленькое хрупкое тело.
– Именно поэтому ты так себя ведешь со мной? Защищаешься? Думаешь, я такая же сволочь, как и этот Стас? Стал бы тебя предавать, унижать?

– Я не знаю. Просто боюсь. Боюсь довериться. Боюсь обжечься. Боюсь снова пережить такую боль. Да и переживу ли?

Я смотрел в ее глаза, наполненные по-прежнему болью. Как же мне хотелось найти этого урода и придушить собственными руками за причиненную боль моей Ласточке.

– Запомни, чтобы ни произошло, я не обижу тебя! Никогда!
– Даша блаженно потерлась носиком о мой подбородок, на секунду улыбнулась, возможно, поверив мне, а потом продолжила:

– Мы очень поругались тогда, он пытался все объяснить мне, просил прощения. Говорил, что именно таким способом пытался сберечь наши отношения. В общем, вот так проявлял свою любовь. Но я, конечно, не простила и выгнала его. А с тех пор, собрав вещи, переехала к родителям, сославшись на то, что скучаю по ним, и больше никогда не возвращалась в квартиру.