Фотоаппарат «Зачет» в камуфляже «еженедельник» (фото из архива Keith Melton Spy Museum)

Василий быстро усвоил приемы работы с «Зачетом», и оперативно-технический сотрудник устроил ему небольшой экзамен. Теперь Василию требовалось встретиться со стажером, обучить его приемам работы с копировальным аппаратом. Стажер посещал библиотеку несколько раз, хорошо представлял себе ситуацию в зале и предложил работать с аппаратом «Зачет» в туалете, достаточно просторном, чтобы быстро делать копии с оригиналов микрофиш. В советском представительстве оказался похожий по габаритам туалет, где «Старик» провел генеральную репетицию и определил ориентировочное время для копирования пачки микрофиш в 10 штук. Появление «Седого» (а он был к тому же охотником на «жучков») в районе туалета вызвало легкую панику среди персонала миссии, и по зданию поползли слухи, что чекисты нашли в туалете «жучка», другие же уверяли, что «жучка» только поставили. Опровергать эти домыслы никто не стал.

Была составлена телеграмма в Москву с предложением разрешить проведение мероприятия «Блокнот» по копированию стажером микрофиш, содержащих важные для КГБ материалы, в здании закрытой библиотеки Л-ской лаборатории. В мероприятии предполагалось участие стажера как главного исполнителя и «Старика», который бы страховал стажера. В случае появления постоянного наружного наблюдения за «Стариком» предполагалось конспиративно вывести его в автомашине «Седого», за которым слежки в последнее время не наблюдалось.

В день операции активность «наружки» была невысокой, и «Старик», проверившись на отсутствие слежки, быстро добрался до городского подземного гаража, где оставил автомашину, и пересел на метро. Сменив несколько видов транспорта, «Старик» встретился со стажером в условленном месте, и они вместе вошли в здание библиотеки, поочередно воспользовавшись электронным пропуском, переданным через окно туалета.

Копирование полученных на руки микрофиш аппаратом «Зачет» проводилось в туалете, куда по очереди заходили «Старик», а потом стажер, и наоборот. Сделав копии, стажер сдал микрофиши обратно в хранилище, и оба благополучно разошлись в разные стороны: стажер в университетское общежитие, а «Старик» более длинным путем до «родной конторы».

Проявление копий микрофиш показало достаточную четкость их для чтения. До прибытия почты была еще неделя, и оперативно-технический сотрудник умудрился с помощью модернизированного увеличителя отпечатать фотокопии размерами А4 с наиболее интересных кадров копий микрофиш для их изучения Василием.

В дальнейшем стажер смог самостоятельно делать фотокопии микрофиш, для чего посещал библиотеку еще несколько раз. Неожиданно действие электронного пропуска прекратилось, который, по всей видимости, был запрограммирован на определенное время.

В Москве положительно оценили результат проведенного мероприятия «Блокнот»: руководитель и «Старик» получили по благодарности руководства КГБ, а в заключение на годовой отчет было отмечено активное использование специальной фототехники оперативно-техническим сотрудником.

Копирование микрофиш на «Зачете» в туалетной комнате библиотеки (из архива Keith Melton Spy Museum)

На моем рабочем столе пенсионера лежит черная с белым донышком американская зажигалка «Cricket». Этот великолепно сделанный мастером макет часто вызывает воспоминания о первой командировке в США, где пришлось пережить столько взлетов и падений, которых, по мнению друзей, хватило бы моим коллегам на весь период службы в разведке КГБ. Но я совсем не исключение, и биографии многих офицеров ПГУ, с которыми довелось работать, были полны таких невероятных историй, что моя карьера на их фоне выглядит вполне благополучной, где «проколы» окупались радостью побед, в которых часто присутствовала удача.

Я вспоминаю моих товарищей, с которыми работал в США и чьи судьбы и карьеры круто изменила, а многие поломала эта обычная на вид одноразовая зажигалка. В памяти вызов на ковер в кабинет В. А. Кирпиченко, заместителя начальника ПГУ, который показывает «мою» зажигалку и, хитро улыбаясь, велит быть утром в Следственном управлении КГБ в Лефортово. Даже сегодня, через 30 лет, душа холодеет от воспоминаний трех дней, проведенных в узком, как одиночка, кабинете, где хозяин, молодой следователь, вежливо задавал одни и те же вопросы, часто делая перерыв на чай и сушки, стараясь перевести наши 8-ми часовые встречи в дружеские беседы.

Потом, по просьбе Вадима Алексеевича я встретился с Надеждой, женой моего сослуживца Бориса, сидевшего теперь в одиночке Лефортово. Кирпиченко попросил меня как-то поддержать Надежду, которая не догадывалась о двойной жизни мужа и после его ареста сразу лишилась всех близких друзей и подруг. Мы долго стояли около ГУМа, обнявшись, шептали друг другу какие-то слова… Утирая ей слезы, я передал для Бориса советский дефицит – банку кофе и блок “Мальборо”, замечая, как нас с разных сторон фотографируют молодые парни из «наружки», пользуясь прикрытием «атташе-кейс», который я столько раз сам готовил для скрытой съемки «объектов оперативного интереса».