Ивар взял меня за руку, чуть отстранил.

– Не пугайся так, рана неглубокая, просто рваная, - сказал он.
– Это снор, болотный червь.

– Ты говорил, они ядовитые?

– Если сразу промыть, то ничего. И бальзам убивает яд. Меня уже кусали сноры, и, вроде, жив пока.

Он криво усмехнулся.

Мне все казалось - это какая-то ересь. Нужны лекарства. Не знаю, как на счет яда, но уж точно нужно что-то противовоспалительное, жаропонижающее... Нельзя же так!

– Пойдем, я провожу тебя до реки, - сказал Ивар.

– С ума сошел? Тебе надо лежать.

– Провожу и буду лежать.

– Нет... Не надо. Я подожду утра, твои друзья ведь не на рассвете придут сюда? Я пойду сама.

Я видела, что ему очень хочется выпроводить меня прямо сейчас, но идти куда-то самому, уже совсем нет сил. Ему очень плохо. Как он вообще добрался сюда, в таком состоянии? Просто невероятно.

Он сказал, что парни тоже сомневались, что он дойдет, пытались даже напоить, чтоб лежал и не дергался, но без особого успеха, больше пролили. По мне, так не самый лучший выход, даже не знаю, что хуже - напиться, или пройти от замка до нашего домика.

Но утра я так не дождалась, убежала раньше. За антибиотиками.

Я сидела с ним, сколько могла...

Да, я сидела с ним, понимала, что ему становится все хуже, а я даже не знаю, что делать. Не умею, не понимаю в этом ничего. Он почти сразу отключился, лишь добравшись до кровати. Словно держался до последнего одним усилием воли, а теперь, когда можно было расслабиться - все... и я не знаю, сон ли это был, или какое-то забытье... не понимаю. Его знобило, он был горячий-горячий... Я пыталась класть ему на лоб полотенце, намоченное холодной водой, я пыталась обтирать его... вроде бы надо уксусом или водкой, но была только вода. Да и вода почти закончилась, а за новой надо идти к реке. Это все бесполезно.

Мне было страшно. И оставить его страшно, и сидеть здесь, не делая ничего - тоже.

Но ведь лучше делать, чем сидеть.

Я смотрела на Ивара и неожиданно для себя понимала, что у меня нет никого дороже и ближе. Я даже не знаю, как так вышло, мы с ним очень разные. Но только рядом с ним я могла по-настоящему чувствовать себя женщиной, это как-то непередаваемо... Мне было хорошо рядом с ним. И еще - удивительно спокойно, словно я знала его всю жизнь.

Если, не дай бог, что-то случится, я уже никого не смогу так любить. Никогда. Невозможно такое снова.

Я должна помочь.

И я решила, что смогу сбегать домой. И вернуться. Главное - вернуться.

Что мне эти веллоки!

Я выскочила из дома и побежала, туда, где сквозь пустоши течет река, туда, откуда я могу попасть домой. Здесь недалеко.

И со всего разбегу я бросилась в воду.

* * *

В аптеку!

Нет, сначала в душ. Пять минут, всего пять минут, - говорила я себе. Но конечно, пока мылась, пока сушила голову, прошло гораздо больше.

Я успею...

Но оказалось, что самое сложное не сбегать за лекарствами, купить - не проблема, даже посреди ночи, когда я с выпученными глазами влетела и потребовала срочно каких-нибудь антибиотиков.

Сложнее всего оказалось вернуться и уснуть.

Я вертелась. Я лежала на боку, на спине, с закрытыми глазами и открытыми, глядя в потолок, считала овец. Нет, под утро я заснула даже, мне снились какие-то сны, но я так никуда и не попадала.

Хуже всего - я выспалась, проспав до полудня. А дальше совсем никак.

Начала паниковать, не зная, что делать.

Сбегать за снотворным?

А если я усну, просплю еще часов двенадцать к ряду, но так никуда не попаду?

Как же там Ивар? Что если уже поздно?!

Если эта дверь вдруг закрылась совсем, так же внезапно, как и открылась?

На какое-то мгновенье я даже обрадовалась - вот так, хлоп! И ничего больше нет. Ничего не было. Это все сон.

Но разве можно так?

– -

У его постели сидела Льют.

Я влетела, мокрая и запыхавшаяся, почти сутки прошли, а у меня только сейчас получилось. Больше всего я боялась, что упаду в реке, и все начнется сначала. Но я смогла перейти с первого раза, в сапогах, и даже никакие коробочки не растерять. Я так радовалась, что у меня вышло.

И все же, я ужасно боялась, что поздно, слишком долго меня не было. Как он тут? Проклинала себя, что вообще решилась уйти. Я должна была быть с Иваром.