Шрифт:
Слышу через ТПУ, как наводчик дает команду заряжающему:
– Шрапнельный!
Заряжающий отвернув колпачок, быстро выставил трубку и слитным движением забрасывает желтеющий латунью снаряд в ствол. Лязгает клин затвора, пряча донце гильзы....
"Юнкерс" разворачивается, вот он уже закончил подход и перевернувшись через крыло вошел в пике. Самолет продолжал стремительно пикировать. Секунда, вторая... С включенной сиреной он неумолимо приближался к танку. Когда казалось, что уже ничто нас не спасет от прямого попадания вот-вот сброшенной мощной бомбы, грянул пушечный выстрел. Танк вздрогнул и немного сполз вниз. На месте "Ю-87" мелькнула яркая вспышка, и во все стороны разлетелись его бесформенные куски, волоча за собой дымные хвосты. Высунувшись из люка, заметил, как кружа в воздухе, они падали в болото и на лес рядом с ним. Сообразив, что сейчас на нас посыплются обломки самолета, я быстро захлопнул люк. Через несколько секунд по броне простучал короткий дождь обломков, сильно ударило, и на крышке люка которую я только что закрыл появилась приличная вмятина. На несколько секунд нас придавило тишиной - мы все осмысливали произошедшее.
– Пиз...ц котенку, - с огромным облегчением произнес наводчик.
Наше громкое "Ура-а!" долгим эхом разнеслось по лесу и над болотом. Танк взревел мотором, и выпустив из выхлопной трубы густое чадное облако, выполз обратно, попутно обрушив гусеницами небольшой склон лощинки где прятался ручей.
– Здорово придумано, как это ты так догадался?
– Не я догадался, просто в детстве много читал военных мемуаров про войну. Немцы так боролись с нашими штурмовиками.
– Где так научился?
– Сначала срочная, потом по контракту на Кавказе.
– Понятно.
– Пришлось несколько раз сбивать духовские беспилотники.
– Тебя кстати как зовут?
– Борис.
– Александр.
Метров за сто от станции лежала половина вагона. Сама станция пылала, и на ней царил переполох. Между составами на путях, на чудом уцелевшем перроне, у пакгаузов метались люди. Из горящих вагонов и складов тащили ящики с боеприпасами, какие-то коробки, несли и вели раненых, стаскивали в сторону убитых. Последних было много. Они лежали везде - возле развороченных бомбами путей, в развалинах построек и домов. Они были в защитной форме и черных куртках железнодорожников, часто попадались и гражданские - вороха неопрятно смятой одежды, совсем недавно бывшие живыми людьми, а также всюду были разбросаны люди разорванные на части, отдельно оторванные руки, ноги. С деревьев свисали обрывки одежды и человеческие внутренности. Многие строения были полуразбиты. Кое-где, прямо на земле валялись остатки какого-то снаряжения, встречались снарядные ящики, залитые кровью и уже припорошенные пылью снаряды. Меж трех разбитых пакгаузов, стоял совершенно целый на вид склад Зиновия Трофимовича, и именно оттуда вышел Гладченко.
– О-о-о-о!!! Товарищ инженер! Рад что вижу тебя живым!
– Взаимно товарищ подполковник.
– Можешь не докладывать - все знаю!
– Он с довольной улыбкой прервал мою попытку сообщить о произошедших событиях.
– Кстати, ты где застрял, бой полчаса как закончился?
– Похоже не все, Вам успели доложить, иначе, Вы знали бы что кроме танков, один из моих экипажей уничтожил немецкий пикировщик!
– Ты ничего не путаешь инженер? Один "Юнкерс" в начале налета сбили зенитчики отходящие из Минска! Если бы не они, станцию расхерачили бы полностью. Только с авиабомбами на путях стоит ВОСЕМНАДЦАТЬ ВАГОНОВ!!!
– Сколько?
– Ты не ослышался - восемнадцать! Кстати, обломки самолета сбитого зенитчиками, вон там за станцией.
– Он махнул рукой на юг, в сторону гребня, с которого наша ИСУшка начинала обстрел станции.
– А наш клиент, вернее то, что от него осталось гробанулось за Крыныцей, где лесок выходит к болоту - на север, северо-запад от станции...
– Выходит, два самолета приземлили?
– Выходит так, а откуда зенитчики взялись?
– Я же говорил с Минска. Я переговорил со старшим командиром, он рассказал, что сегодня по приказу командующего Западной зоной ПВО седьмая отдельная бригада, прикрывающая Минск начала передислокацию в район Борисова с задачей защитить город и сосредоточение наших войск от нападения воздушного противника. Они совершали марш по шоссе Минск-Москва как раз в тот момент, когда шел бой с немецкими танками. Две батареи 188-го ЗенАПа с ходу развернулись и вступили в бой. Получилось, что спасаясь от вашего огня, немецкие танки прятались за насыпь шоссе и попадали под огонь зениток! В этом бою отличился расчет первой батареи сержанта Заболотского, огнем своего орудия он уничтожил четыре танка. (Архив МО СССР, ф. 72, оп. 34961, д. 54, л. 444 )
– А я думал, что это бронепоезд так шустро молотит.
– Мой бронепоезд бил по пехоте и немецкой батарее.
– Все равно отлично получилось. Я вот что подумал, пока тут с составами не разберемся, хорошо бы этих зенитчиков придержать. ПВО нам сейчас как воздух нужна!
– Уже инженер! Как старший по званию, в общем взял грех на душу.
– Хорошо бы, разбитые зенитки попробовать починить.
– Мы с тобой инженер одинаково думаем. Артмастера зенитчиков уже занялись ремонтом! Кстати это их орудия, так что, как говорится сам Бог велел!
– Взглянув мне прямо в глаза, продолжил.
– Всё это лирика, а проза жизни в том, что надо хотя бы на сутки задержать немцев, что бы успеть вывести со станции эшелоны с имуществом. По станционной связи сообщили - со стороны Минска готовы к движению десятки эшелонов. Посланная разведка в сторону Минска сообщила, что в районе Слободы замечены мотоциклетные разъезды немцев. Говоря это, он достает из своей полевой сумки пухлую склейку карт и раскладывает её на пышущем жаром МТО танка.
– Вот тут...
– стучит пальцем по плотной бумаге.
Слобода, где видели немецкую разведку, расположена между двух дорог - шоссейной и железной. Планировка правильная, практически квадрат, северной стороной примыкает к новому шоссе. Рядом, с запада, между Слободой и Третьим Калиновским поселком господствующая высота 224,0.
– Захваченный нами пленный показал, что их подразделение заблудилось в районе населенного пункта Рудня.
– Быстро найдя название, ткнул в него пальцем.
– А может и не заблудились, а побоялись выходить на длинную и открытую дамбу, которая тянется с запада на восток к деревне Высокое, и командир танкового полка повернул на Рудомейку, там он переправился через одноименную ручку, и дальше пошел мимо Задомли, урочища Черный лес и вышли к Слободе. Сильно немчик жаловался, что дороги у нас ужасные, так это им чай не Европа, пора привыкать к суровым реалиям жизни.
– Что дальше?
– Явно проявляя нетерпение, спросил подполковник.
– Выйдя у Слободы на современную автомагистраль сильно обрадовались, отбили телеграмму в полк и рванули как белые люди в Смолевичи...
– Что так и сказал?
– Не понял?...
– Про белых людей?
– Да-а-а...
– Ты смотри...
– Я вот что думаю... По шоссе они вряд ли попрут, по зубам они получили крепко. В районе Малого Залужья небольшой заслон есть. Если есть хотя бы рота с батареей ПТО - обязательно перекрыть дамбу у Высокого. Вот с этой опушки.
– Я очертил ногтем удобную позицию.