Шрифт:
– Мне пора домой, нужно подготовиться к завтрашним занятиям, - говорю Мише, когда на часах уже начало десятого.
Он провожает меня до дома, целует на прощание и садится в свой автомобиль, который припарковал возле моего подъезда.
– Ну как погуляли? – интересуется Кира, как только я захожу в квартиру.
– Хорошо, - отвечаю ей, снимая туфли. Прохожу мимо нее и плетусь в свою комнату.
– Что-то ты без настроения, - с подозрением смотрит на меня, стоя в дверях моей комнаты, - вы что, поругались?
– Нет, просто устала.
Беру футболку и шорты, в которых обычно сплю и, проскользнув мимо Киры, иду в ванную. Приняв душ и смыв косметику, возвращаюсь в свою спальню. Подруга уже ушла в свою комнату, поэтому могу расслабиться и уделить время подготовке к завтрашнему дню.
Глава 8
20 сентября
Ян
Отец не отходит от матери с тех самых пор, как вернулся домой. Неужели они до сих пор любят друг друга! Судя по их отношениям, да. Пью сок и возвращаюсь в свою комнату, оставляя их наедине на кухне. Втыкаю наушники. Пролистываю список песен. Выбираю Тофа "Мы так близко". В последние дни я часто слушаю эту песню. Точнее, после инцидента с блондинкой в автобусе. Воспоминания о ней вызывают улыбку. Закрываю глаза. Кто-то касается моего плеча. Злюсь. Открываю глаза. Отец стоит возле кровати. Вытаскиваю один наушник.
– Скоро придут гости.
– Знаю.
Осматривает мою комнату.
– Как дела в университете?
– Нормально.
Кивает. Молчит. Уходит.
Ему нечего сказать, хотя знает: я не бухаю, не пропускаю занятия и тренировки. Но ему, блядь, нечего сказать. Другое дело – поучать меня. В таком деле его словарный запас не имеет границ. Втыкаю наушник. Но вместо образа блондинки появляется образ отца.
Черт!
Не могу дождаться вечера. Только бы пережить обед с моим братом и его девушкой. Я смогу! Снова касание. Кровать немного прогибается. Мама? Открываю глаза. Маришка! Улыбается. Тянется к моей щеке. Холодные губы оставляют теплый поцелуй. Сглатываю. Щека горит.
– Что слушаешь?
– И тебе привет, - вытаскиваю наушник и протягиваю ей.
Приподнимаюсь и сажусь с ней рядом. Песня Тофа заканчивается. Начинается Кипелов.
– Опять твой рок, - возвращает наушник.
– Да, - краем глаза пробегаюсь по ее стройному телу.
Не стоит этого делать.
– Как в целом у тебя дела?
– разворачивается лицом ко мне.
– Как обычно.
Закусывает губу. Пытается сдержать улыбку. Эта привычка осталась у нее с детства.
– У тебя появилась девушка?
– губы расплываются в улыбке.
– Нет. Откуда такие мысли?
– Светлана Ивановна говорит, ты завязал с вечеринками.
– И что? У меня пост, потому что отец лишил карманных денег.
– Ах, вот оно что, - смеется, - а я уже обрадовалась. Думала, ты встретил свою единственную.
Ее радость означает лишь одно – безразличие ко мне, как к парню.
– Мне хорошо одному, - ответ получается грубым.
– Ну, когда-нибудь ты все равно влюбишься.
Резко поднимаю голову и смотрю ей в глаза. Уже влюблен! Только эта любовь пропита едким вкусом. Каждая встреча с Маришкой для меня пытка. Я не могу дотронуться до нее и прижать к себе. Я никогда не узнаю, каково это целовать ее пухлые губы и вдыхать запах ее волос. Я всегда буду для нее просто друг.
– И как ты не брезгуешь спать со всеми подряд?
– строит гримасу отвращения.
Моя челюсть отвисает. Откуда ей известно, с кем я трахаюсь?
– Не со всеми подряд, - оправдываюсь я.
– Ладно, с избранными. Неужели тебе не хочется постоянных отношений?
– Да, с тобой, - мысленно проговариваю.
– А в чем прикол? У меня яркая и разнообразная жизнь, - намекаю на секс.
– Но отношения – это не только секс, - возражает Маришка.
– А что еще?
– Это нежность и ласка, забота и уважение, предвкушение и трепет от прикосновений, - поднимает глаза к потолку.
– А если девушка мне надоест?
– Если любишь, то нет. Мы с Глебом два года вместе, но я по-прежнему испытываю к нему те же чувства, что и в начале наших отношений.
Замолчи! Не хочу ничего слышать о вас! Но она словно назло мне продолжает изливать душу.
– Я знаю, что ни к кому больше этого не почувствую.
Давай, режь меня без ножа! Сука! Почему так больно?
– Ты поймешь меня, когда встретишь девушку. Свою девушку. А пока тебе не понять меня.
И почему все уверены в своей правоте? Не зная, что скрывается в душе человека, они делают свои выводы. Философы хреновы!
– Вот ты где!
– в комнату заходит Глеб.
– Давно не болтала с Янчи. Соскучилась по нашим разговорам.
– Смотри, я могу и приревновать, - тянет Маришку к себе.
Не обращая на меня внимания, целует и лапает.
– Какая ревность! Янчи для меня как брат!
Что может быть ужаснее? Смертный приговор. Хотя сейчас я бы выбрал второе.
Мама зовет всех к столу. Меня спасают только мысли о предстоящем концерте.
Отец ведет оживленную беседу с Глебом и Маришкой. Со мной он может перекинуться только парой слов. Исключение лишь его нравоучения.