Двигалась я осторожно, как фокусник, который перед каждым пасом показывает зрителям свои запястья. Хлеб мы купили уже нарезанным, но, чтобы мазать на него масло, мне необходимо было раздать ножи, а я не знала, позволено это или нет. Я в растерянности остановилась, и Ольсен как раз закончил возиться с раковиной и открыл кран. Под шум текущей воды он сказал:

— Ну все, остальное займет лишь несколько минут.

Вскоре он поднялся, собрал свои вещи и пошел промывать остальные трубы. Воцарилось молчание.

— Все в порядке. Можешь взять ножи для масла.

Я раздала ножи, расставила тарелки вокруг шахматной доски, потом блюдца для масла, хлеб и все остальное. Джоэл принес стул и сел рядом с Керри.

— Садись, — приказал он.

Мы сидели вокруг стола и прислушивались к работе Ольсена — как тот включал и выключал воду, гремел инструментами… Вскоре он вернулся и застал нас застывшими в ожидании.

— Вот и все, — сказал он. — Кто выиграл?

Дети избегали его взгляда.

— Мы еще не доиграли, — Джоэл улыбнулся своей лихорадочной улыбкой.

Мне хотелось попросить Ольсена присоединиться к нам, только я боялась подозрительности Джоэла. Но Ольсена, казалось, это не удивило. Подойдя к раковине, он перекрыл воду.

— Я закончил. Думаю, все будет работать. — Он топтался на месте и не уходил: обычно перед уходом я выписывала ему чек, но сейчас не хотелось, чтобы Джоэл подумал, что пишу какую-нибудь записку. Пока я раздумывала, зазвонил телефон.

— Вот, — сказал Ольсен, — и телефон ваш подключили.

Телефон был в противоположном углу кухни. Я не знала, позволит ли мне Джоэл ответить, но мое замешательство должно было казаться необычным.

Ольсен, видимо, списал все на женскую нерасторопность.

— Ну ладно, миссис Бенсон. Я ухожу. Заплатите потом, когда будете посвободнее.

Глаза Авраама Линкольна с грустью глядели на нас. Они казались такими знающими, добрыми и проницательными. Но это была лишь иллюзия. Он ничего не заметил.

— Надеюсь, вам понравится Файр-Айленд, — сказал он Джоэлу.

Когда он вышел, я заметила, что телефон продолжает звонить.

— Что мне делать? — спросила я. — Это, наверное, проверка связи.

— Ответь, — приказал он. Я поднялась, он подвинул стул, чтоб наблюдать за мной.

Я взяла трубку.

— Нора?! У вас все в порядке? — раздался крик Тэда.

Звук был необычайно громким.

«Интересно, — подумала я, — слышен ли он у кухонного стола?» Я обернулась и поняла, что слышен. В руке Джоэла снова появился нож. Я с трудом поборола желание закричать. Джоэл улыбнулся в какой-то новой для него снисходительной манере, как бы спрашивая, зачем я нарываюсь на неприятности.

Я старалась говорить спокойно:

— Все в порядке, сторож только что ушел.

— Я несколько раз звонил, но никто не ответил.

— Мы выходили на пляж.

Молчание.

— Кто это «мы»? — спросил наконец Тэд.

— Керри и Питер, — сказала я и посмотрела на Джоэла.

Джоэл кивнул, чтобы я включила в этот список и его, а затем указал на что-то, лежащее возле стула Питера. Питер нагнулся и, подняв с пола пойманную на пляже рыбку, отдал ее Джоэлу.

— И Джоэл, — добавила я. — Мы приехали сюда все вместе.

— Когда это было?

— Вчера вечером.

— Во сколько?

Наш разговор становился несколько необычным. Тэд говорил как полицейский, и в ином положении я бы заартачилась. Может, своей покорностью я дам ему знать, что происходит нечто необычное? Тэд хорошо соображал, он мог бы догадаться…

— Мы выехали в 9.45,— ответила я, — Опоздали на катер и провели ночь в Бей Шор.

— Все вместе?

— Все.

Я взглянула на Джоэла, и у меня перехватило дыхание: у рыбки, которую принес Питер, была отрезана голова, вспорото брюшко, внутренности аккуратно выложены на блюдце для масла.

Джоэл был на рыбалке лишь один раз в жизни, тогда это закончилось тем, что он загнал себе рыболовный крючок под ноготь. Ему было тогда восемь лет. Сейчас же он освежевал рыбу с ловкостью профессионала. Тут в моем сознании что-то переключилось. Я представила себе пуэрториканского мальчишку в мясной лавке, туши океанских рыб, разложенные на леднике…

На лице Джоэла опять появилась улыбка. У меня возникло подозрение, что каким-то образом он угадал мои мысли и дает понять, что я не ошибаюсь. Но если так, то он открыл мне больше, чем намеревался. Никакое второе «я» не могло научить Джоэла свежевать рыбу… Эта мысль лишила меня дара речи.