Екатерина замолчала, то ли перепроживая те ощущения, то ли собираясь с мыслями. Спартак пускал слюну и тянул Дюшу за рукав. Сержант делал вид, что его здесь нет, Алина же молча сострадала. Только Лев, как всегда, взирал на происходящее с ноткой любопытства и неким прищуром, как будто Спартак - слюнявый идиот отлично вписывался в один из хитрых планов лысого генерала.

– -Так вот, - продолжила военврач, собравшись с мыслями.
– Моменты атаки тварей и потери старшего лейтенанта Сафроновой слились у пациента в единый неразрывный сплав. Не приведи я его в крайне восторженное состояние перед пробуждением, сейчас Спартак бы уже разбил себе голову о стену. Или выскочил в окно и побежал топиться в озере. Откусил язык. Или еще чего придумал. Кто не хочет жить - всегда найдет способ умереть.

– -О, как!
– покрутил головой Лев.
– И с этим можно что-то сделать?

– -Можно, но расцепить связку "Лиза и твари" уже не в моих силах. Максимум - можно повернуть Спартака в сторону, которую Прежние называли: "Бороться и искать! Найти и не сдаваться!"

– -Хммм, - почесал лысину генерал, - а будет ли он адекватен в ходе поисков? Или как говорили те же Прежние: "бросится в одиночку на тысячу тварей, прорубая путь к любимой?"

– -Скажем так, такой поворот сделает его немного неадекватным на ближайшие три месяца после... операции. Затем он либо осознает все, с непонятным результатом, либо операцию можно повторить. Но итог всегда будет один и тот же. Спартак должен сам, без внешнего воздействия осознать, принять и обдумать произошедшее. Без этого он до конца жизни будет слегка... неадекватен.

– -Сколько времени займет такой поворот?

– -Неделю, - подумав, ответила капитан Зайцева.
– И вначале мне надо немного успокоиться и отойти от недавних событий.

– -Понимаю, - кивнул Лев.
– Будете держать Спартака в эйфории?

– -Нет, это крайне вредно. Психоподавители, в сочетании с подачей пси через мышцы шеи и затылка, почему-то срабатывают как сильнейший наркотик. Один раз еще ничего, пока будет лежать без сознания - организм отойдет, но если повторять сеансы каждый день - на третий 100% привыкание, и потом без психоподавителей человек уже не сможет жить. Наркотик в чистом виде.

– -Зачем же тогда было приводить Спартака в себя? Лежал бы себе и лежал, на слово я вам, товарищ капитан, верю.

– -Растерялась, честно говоря, - развела руками Екатерина.
– Начал приходить в себя, а рядом нет никого. Вместо того чтобы усыпить, привела в состояние эйфории. Вообще, копаться в мозгах запрещено, насколько я знаю, что будет, когда правда выйдет наружу?

– -Кто сказал, что запрещено?
– нахмурился генерал.
– Негласный запрет и официальное наказание - две большие разницы, как говорили Прежние. И кто сказал, что правда выйдет наружу? Всей Федерации в целом и форпосту в частности данный индивидуум нужен в злом и боевом настроении, а не в состоянии меланхолии и желания самоубиться. Пусть борется за свое счастье! Заодно, глядишь, и пару лишних тысяч тварей убьет, совершит кучу подвигов, найдет себе новую любовь, женится, заведет детей. Одна сплошная польза для человечества, которого и так слишком мало, чтобы позволять всяким обученным снайперам и диверсантам распускать нюни и сопли!

На том и порешили. Спартака окунули обратно в океан и выключили лампочку. Уснул снайпер с улыбкой на лице.

22 апреля 2306 года

Старший сержант тренировался, с полной нагрузкой и самоотдачей. Могучие мышцы вздувались и ходили ходуном, струйки пота катились по спине, а неподъемные глыбы камня в руках выглядели легкими. Как разумный человек, и опытный солдат, Андрей Майтиев совмещал тренировку с полезной работой. В данном случае -- он таскал камни для восстановления стены. Было решено не восстанавливать туннели в стенах, все равно не получится, а просто возвести сплошную каменную преграду. Сварить ворота из железного хлама и дополнительно укрепить -- это Виталь и Михалыч брали на себя. Со стороны гарнизона -- тех, кто не был занят в патрулировании и дозорах -- требовалось только одно: таскать камни для стены и металлический хлам для ворот.

Вопрос о том - как соединять камни?
– все еще оставался открытым. Такого количества цемента на форпосте не было, и самостоятельно приготовить, ну никак не получалось. Следует заметить, что будь на форпосте достаточные запасы, никто не стал бы возиться с камнями. Отлили бы стены нужной формы, да армировали как следует. Но чего нет, того нет, и следовало придумать другой способ сцепить камни. Предлагались различные варианты, навроде обработки камней в ровные кубы с последующей укладкой впритирку или заделки тонких бетонных стен с заполнением пустоты между ними камнями.

Но Лев каждый раз качал головой и спрашивал: "А ну как Крушитель опять скатится? Что тогда?"

Андрей Майтиев, таская камни, тоже задумывался -- а как?
– но в голову ничего не приходило. В морской пехоте стеностроение как-то не преподавали. Вот прыгать на песок, штурмовать острова и укрепления тварей -- это да, зачеты по этим предметам шли каждую неделю. Строительство укреплений тоже разбирали на практических занятиях, где в роли экзаменаторов твари, но все те укрепления были временными. Завалы из деревьев, окопы и прочее, лишь бы отбиться или задержать тварей. А постоянные, долговременные фортификации возводили инженерные войска, с суровыми офицерами-инженерами и прекрасными помощницами, которые ловко управлялись со строительной техникой. К этим юным и не очень инженерицам неровно дышал практически каждый морпех, потому что в батальонах высадки девушки отсутствовали. Вообще.

Скинув очередную глыбу в кучу и оглядевшись, старший сержант остался доволен.

Завалы из камней уже представляли собой серьезное препятствие, ноги или лапы переломать можно легко и непринужденно. Но вот как делать из этих камней что-то заградительное против серьезной атаки? "Надо спросить Дюшу", решил старший сержант, как и всегда в подобных ситуациях. Дюша, несмотря на старательно поддерживаемый образ сержанта-балагура, самообразованию отдавал много сил, подходил серьезно и с рядовых, например, требовал того же самого. Когда же раздавались возмущения, мол, какое дело тварям -- умеют рядовые писать грамотно или нет?
– Дюша спокойно отвечал, что образованный солдат всегда убьет вдвое больше, чем необразованный, в силу своей образованности. И увеличивал учебную нагрузку. Сам Андрей Майтиев всю важность образования понимал, но дальше определенных пределов не пошел, рассудив, что программы средней школы хватит на всю недолгую жизнь морпеха. И жил себе, не тужил, пока лысый генерал не заставил заново взяться за учебу.