Так как весьма <мало> исследована Конская страна и море Восходящего солнца, то пособие из земских средств Петровскому музею для ученых исследований будет вполне уместно и ничем не нарушит духа земских учреждений.

Заботясь о нравственности своего населения, земство может открыть в своих селах отделы общества «Сокол», поддерживая приличным пособием его существование, а в господине Народном Университете иметь <сведущих воскресных> чтецов по табаководству, рыбному делу, добыче нефти, шелководству и <по> всем волнующим край вопросам, превратив его в Народный Политехникум Волгограда.

По духу населения Волгоградскому <земству> отвечает Вятское земство.

Но так как вы этого ничего не сдел<аете>, то одним лишним земством в России будет больше.

1913

Ряв! Железнодорожный закон Италии заключается в совпадении с морским берегом полотна, и вот стройная нога этого полуострова таперича обута в цельный железнодорожный сапог. Вторая черта: внутри полуострова железные пути очень скудны. Железнодорожное полотно никогда не уходит от бьющихся волн моря, и очертания Италии обведены чугункой. Вдольморские пути привели рекомую Италию к торговому расцвету.

В России приморские пути проводятся только в не совсем русских областях (Кавказ, Финляндия), ввиду несомненных выгод этого способа постройки.

Боящийся лица Волги, Волжский путь не доведен к Каспию. Устья Дуная и Дона, будучи сшиты друг с другом вдоль морского берега, дадут расцвет югу.

На севере России должны быть торопливо связаны Печора и Обь и Лена и Енисей. Тогда только будет разумна паутина железнодорожных пауков Москвы и других городов.

Ряв!

Североамериканский железнодорожный «крюк» заключается в том, что чугунный путь переплетается с руслами Великих рек этой страны и вьется рядом с ними, причем близость обоих путей так велика, что величавый чугунный дед всегда может подать руку водяному, и поезд и пароход на больших протяжениях не теряют друг друга из вида.

На востоке от Вислы русла Волги и Днепра (их средние течения) могли бы, как верхушки двух деревьев, быть связаны одним железнодорожным кругом. Теперь же, чтобы попасть в Саратов или Казань, нижегородец должен проехать в Москву.

Прямой путь от устья Волги до устья Оби полезен для жизни по ту сторону Урала (Камня). Впрочем, на смену пресмыкающимся путям приходят летающие и реющие пути. Есть опасность, что железными дорогами, как непонятными буквами непонятного языка, не было бы начертано на знакомых и понятных страницах слово «глупость» (дурь). Слова другого значения: расчет, разум.

1913

Вы, волны грязи и порока и буря мерзости душевной!

Вы, Чуковск<ие>, Яблонов<ские>! Знайте, у нас есть звезды, есть и рука кормчего, и нашей ладье не страшны ваша осада и приступ.

Словесный пират Чуковский с топором Уитмана вскочил на испытавшую бурю ладью, чтоб завладеть местом кормчего и сокровищами бега.

Но разве не видите уже его трупа, плавающего в волнах?

Пристав Чуковский вчера предложил нам отдохнуть, соснуть в участке Уитмана и какой-то кратии. Но гордые кони Пржевальского, презрительно фыркнув, отказались. Узда скифа, кою вы можете видеть на Чертомлыцкой вазе, осталась висеть в воздухе.

1913

Бездарный болтун!

В стороне скотский поступок врача Кульбина. Он, этот слабоумный безумец, этот верный Личарда, надеялся убежденной бранью искреннего дурака запачкать чье-то имя. Но так как в скотском поступке известного врача я услышал голос итальянца, управляющего петрушками, то я с некоторым отвращением к этому грязному делу возвращаю вам слова Кульбина: подлец, негодяй. Он ваш раин (славянин нашел господина и кнут). Заступитесь же за своего слугу, как более сильный и более равный мне, и, неся ответственность за его поступки, вынесите тяжесть слов «негодяй», «подлец» и пр<имите> удар в лицо Маринетти, этого итальянского овоща.

Понимайте письмо как угодно, вкупе или порознь с тремя друзьями, но здесь Восток бросает вызов надменному Западу, с презрением шагая через тела падале<доителей>.

Ваш итальянец Маринетти (беседа в <№> 13984 «Биржевых ведомостей») удивляет своей приятной развязностью.

Нам незачем было прививаться извне, так как мы бросились в будущее от 1905 г. То, что Бурлюк<и>, Кульбин<ы> не заметили этой лжи, указывает, что они рядились, а не были.

Между прочим, эта беседа № 13984 – монолог из Грибоедова (французик из Бордо).