– Если это так, – внезапно сказала Ибронка, – тогда, вероятно, ногу Рёааны можно вылечить.

Тиаса, которая сидела на земле, встрепенулась и с надеждой подняла взгляд. Пиро взглянул на Ибронку, потом на Рёаану, потом на Зарику и, наконец, на Тазендру, как если бы он обдумывал вопрос о неизвестном потенциале и открывающихся возможностях.

– Я очень мало знаю о лечении, – сказала Тазендра, немного смутившись, как бы стыдясь того, что обнаружился предел ее знаний.

– Я думаю, – сказала Ибронка, – что вы знаете больше, чем кто-нибудь другой из нас.

В этот момент Грассфог неуверенно прочистил горло.

– Ну? – сказала Ибронка, быстро поворачиваясь и бросая на него взгляд.

– Какое-то время я был помощником хирурга, незадолго до Междуцарствия.

– Как, ты?

Грассфог наклонил голову.

– И каким образом ты из помощника хирурга превратился в бандита?

– Совсем просто, – ответил Грассфог. – Моя госпожа умерла, и ни одно из лечебных заклинаний, которые я помнил, больше не имело силы, и я хотел есть, так как хорошо знал, что каждая живая тварь должна есть, чтобы жить, а я был живым, пока; если бы я перестал есть, я перестал бы жить, но я хотел продолжать жить.

– Да, я поняла это, – сказала Ибронка, пораженная удивительной справедливостью этого объяснения. – Но, как ты думаешь, теперь, когда Орб вернулся, ты смог бы вылечить ногу моей подруги?

– Возможно, – сказал Грассфог, с некоторым колебанием. – Видите ли, прошло много времени. Тем не менее я не нежелаю попытаться.

– То есть ты хочешь? – сказал Пиро.

– Безусловно, – сказал Грассфог.

– В таком случае, – сказал Кааврен, – сделай это немедленно.

– Я попробую, уверяю вас. Ну, – сказал он молодой Тиасе, – постарайтесь лечь поудобнее.

– О, мне достаточно удобно.

– Тогда разрешите мне посмотреть вашу рану.

– Как, – сказала Ибронка, – ты хочешь проверить ее ногу? Здесь? Перед, о, здесь?

Пиро почувствовал, как краснеет, хотя и не был уверен, что вызвало краску на его щеках, и, в некоторой растерянности, отвернулся, а потом предложил спросить у отца, который пришел посмотреть, как слуги возятся с завтраком. Китраан, со своей стороны, немедленно согласился с этим планом и вызвался помочь своему другу выполнить эту сложную задачу.

Кааврен посмотрел на своего сына полным изумления взглядом и предложил перенести Рёаану на некоторое расстояние от лагеря, что было бы хорошо как по соображениям скромности, так и по медицинским и магическим требованиям.

Пока все это происходило, Тазендра отправилась к маленькому ручейку, текшему у подножия горы, где вычистила себя, после чего вернулась в лагерь и, с помощью Айрича, попыталась, насколько это было в ее силах, залатать прорехи в своей одежде (читатель должен понимать, что не могла просто переодеться, так как ее чемодан исчез вместе с украденной лошадью). Когда же она вернулась обратно в лагерь, Рёаана стояла на ногах, опираясь на Ибронку и улыбалась Грассфогу.

– Да это просто чудо! – воскликнула юная Тиаса.

– Да, то, что вы сказали, правда, – согласился бывший бандит. – Кажется, что теперь силу Орба намного легче использовать, чем раньше. Мне представляется, что-

Но конечно Рёаану не интересовали детали. – Что бы не послужило причиной, – радостно сказала она, – это настоящее чудо. Я думаю, что с помощью палки смогу ходить почти как любой другой. Я вообще не чувствую боль, и ощущаю только слабость в ноге.

– А шрам есть? – спросила Ибронка.

– Нет, совсем нет, – ответила Рёаана.

– А! Это слишком плохо, – с сочувствием сказала леди Дзур.

Кааврен слегка усмехнулся при этом обмене репликами, а потом сказал, – Вперед, сворачивайте лагерь. У нас впереди долгий путь, и мы должны выйти немедленно.

– Милорд, – сказал Грассфог, – могу ли я потратить немного времени и посмотреть, что я могу сделать для тех из наших врагов, которые только ранены?

– Нет, – холодно сказал Пэл.

– Да, – сказала Зарика, с укоризной взглянув на Пэла.

– По моему мнению, Ваше Величество, – сказал Кааврен, – он должен сделать все, что может, чтобы помочь тем, кто умирает. А что касается тех, кто выживет, подумайте о том, что это враги и что нет ничего хорошего в том, чтобы иметь их, живых и здоровых, в нашем тылу.

– Я не всегда могу сказать, кто выживет и кто умрет, – сказал Грассфог, – пока не начал их лечить.

– Более того, – сказала Зарика, – я думаю, что мы можем принять их слово.

– А дадут ли они свое слово? – сказал Кааврен.