— В нее самую! — он сунул мне под нос исписанный листок. Я узнал почерк Герреры и подпись Кастро. Да, действительно, предписывалось как можно быстрее вылетать в Санта-Клару, на подлете к городу связаться по радио с наводчиком и уточнить у него координаты цели. Позывные и частоты связи Геррера с Фиделем также любезно сочинили для нас.

— Да туда же почти полчаса лету… — пробормотал я.

— И что?

— Говоришь, все есть? — я окончательно проснулся и принялся зашнуровывать ботинки.

— Все. Полный боекомплект на каждого, плюс четыре бака с напалмом, — Адольфо явно распирало от восторга. — Все уже зарядили и подвесили.

— Ого! Где взяли-то?

— Скажи спасибо ребятам Рауля — сперли с американских складов в Гуантанамо.

Я просто не смог найти слов! Украсть у американцев оружие — это еще надо было постараться!

— Давай быстрее! — поторапливал меня ведомый. — Я на улице буду, в джипе.

Я накинул куртку и, застегиваясь на ходу, выбежал следом. Мы запрыгнули в потрепанный джип, стоявший у хижины, и Адольфо нажал на газ. Пока машина скакала по ухабам, приближаясь к аэродрому, я успел отобрать у ведомого планшет с картой, на которой был нанесен наш маршрут, и прикинуть ориентиры. В этих местах я в свое время успел полетать, так что был знаком с местностью.

Погода была не ахти — накрапывал мелкий противный дождик, небо было закрыто облаками. Нижняя их граница начиналась метрах на восьмиста, а может, и ниже. Но "Мустангам" это, в общем-то, было не страшно. Да и мне — я был уверен, что долечу до города и вернусь назад даже теперь.

— Пойдем на бреющем, — сказал я. — Зайдем на цель с востока. Над окраиной города сделаем горку и спикируем на крепость. Сбросим баки — и по ситуации сделаем второй заход, постреляем для острастки…

— Понял!

— Как увидишь, что я бросаю — тоже бросай. Тогда сразу накроем большую площадь.

— Ясно.

Адольфо затормозил возле капониров, из которых уже выкатывали наши самолеты. Я осмотрел подвешенные под крыльями каплевидные баки с напалмом, потом забрался в кабину и рявкнул:

— От винта!

Через несколько минут мы уже неслись над безлюдными плантациями на запад, к Санта-Кларе.

…Наши "Мустанги" здорово потяжелели с тех пор, как мы перегоняли их из Штатов. Баки с напалмом весили несколько десятков килограмм, плюс еще пулеметы, патроны, бензин… Я отгонял назойливую мысль, что если появятся вражеские самолеты, — придется сбрасывать баки почем зазря и вступать в бой. С баками мы бы слишком проигрывали каскитос в маневренности, которая у "Мустанга" на малых высотах и так была не ахти. О чем я еще тогда думал? О том, как бы не промахнуться и не зацепить своих. О том, как бы не пропустить ориентиры, которые укажет наводчик. О том, как потом возвращаться в Майяри-Аррибу.

Прости, Мария, — тогда я не думал о тебе…

Нам повезло — мы добрались до Санта-Клары без приключений. В городе шли бои, — небо над ним было заволочено дымами пожаров, которые мы разглядели еще на подлете. Я увидел в стороне ниточку железной дороги, вившуюся между холмами, и очертания вражеского бронепоезда, сошедшего накануне с рельс после того, как по приказу Фиделя пути были повреждены бульдозерами. А впереди уже вставала гора Капиро, — господствующая над городом высота.

— Полная задница, — резюмировал Диаз. Мне пришлось согласиться с ним, — картина действительно была удручающей.

— Хитрец-один, Хитрец-один, ответьте Лопесу! — вдруг забубнила рация. — Хитрец-один, прием!

Вызывали нас. Это мне такой позывной достался — Хитрец-один. Интересно, это дань уважения за тот случай с "Тандерболтами"? Или в штабе просто первое попавшееся слово выбрали?

— Хитрец-один на связи, Лопес, — отозвался я. — Яиц полная корзина. Что стряслось?

— Будьте осторожны, в воздухе замечены самолеты противника.

Оп-па! Вот только этого нам и не хватало…

— Лопес, какие, можете сказать?

— "Мустанги".

Главное, что не "Фьюри". Себе подобных завалим без проблем.

— Хитрец, вы заходите с востока, как и было условлено?

— Да, — судя по компасу, мы с Диазом шли точно с востока на запад.

— Хорошо. Цель прямо по курсу, пройдете окраину города — доложите.

— Понял!

Я прибавил газу, аккуратно взял ручку на себя и стал набирать высоту. Стрелка высотомера неторопливо отсчитывала футы, — девятьсот… тысяча… тысяча пятьсот… две… В городе внизу явно шло жестокое побоище — на улицах пылали подожженные танки и бронемашины, копошились люди, перечеркивали пространство огненные пунктирчики трассеров. С высоты всего разобрать было нельзя, да я и не пытался — все внимание было поглощено выходом на цель.

— Это Хитрец-один, я над восточной окраиной, высота две тысячи, курс прежний, к работе готов — доложил я.

— Цель — казармы на западной окраине, прямо по вашему курсу, — отозвался Лопес. — Сейчас я обозначу их… Начинайте заход!

Я плавно двинул ручку от себя, наклоняя нос самолета, и убавил газ. Мотор стал завывать на повышенных тонах; стрелка указателя скорости поползла вперед по шкале. Далеко впереди, заволоченные дымом, виднелись старинные казармы, где засели упорно сопротивляющиеся каскитос. По зданиям хлестнули пунктиры очередей, разбавленных трассирующими пулями, — несколько наших тяжелых пулеметов били по позициям правительственных войск. Потом с нашей стороны выстрелили то ли из пушки, то ли из базуки, потому что вслед за этим в крепости что-то взорвалось, да так, что облако огня и черного-пречерного дыма было видно даже мне. Не иначе, арсеналы.