Встряхнув парня за ворот рубахи, наследник посмотрел на трофей:

— Интересная вещичка… Где-то я подобное уже видел.

Бросив оружие заинтересованному отцу, обратил все внимание на вырывающегося парня и вновь встряхнул.

— Да стой ты спокойно! Я тебе ничего не сделаю… Пока.

— Он нам нужен? — Один поднял глок на уровень глаз и прицелился, — Бу!

Оружие выстрелило тонким синим лучом, расплавив стену.

— Ничего особенного, хотя можно привести Аделии как сувенир.

— Я тоже так подумал, — наследник на мгновение замер и прислушался, потом расплылся в устрашающей улыбке.

— О-о-о, встречающая делегация. И да, он нам не нужен, — скосив глаза на бледного парня, явно готового умереть и постараться продать свою подороже, похлопал его по плечу, — Да не переживай ты так, я сегодня в благодушном настроении. Нам кстати туда, будем чувствовать себя как дома.

Нажав комбинацию точек на шее парнишки, Арет подхватил обмякшее тело и привалил его к стене. Сегодня он пришел с 'добрыми' намерениями, ни к чему настраивать хозяев против себя, да и этот паренек ничем особым — ни хорошим, ни плохим, не отличился. Пусть живет.

— Да ты сегодня сама доброта! — прокомментировав увиденное, Его Величество покачал головой и подстроившись под быстрый шаг сына, устремился следом.

— Учусь дипломатии, сам же пенял недавно.

— Взрослеешь?! — удивленно рассмеявшись, король посмотрел на сына. Тот действительно изменился за последний месяц. Из довольного жизнью, ветреного, уверенного в своей стопроцентной правоте шалопая, он, наконец, превращался в думающего молодого мужчину, просчитывающего несколько ходов наперед. Как жаль, что поводом для таких изменений послужило не время, а события, при отрицательном раскладе стоящие будущего его детям.

— Их пять…, - посчитав дыхание преследователей пробормотал Один.

— Да, многочисленная семейка. В прошлый раз тоже удивился. Нам сюда, — завернув в боковой коридор, он повернул к лестнице и устремился наверх. Два пролета, новый коридор и вожделенная дверь, — Здесь.

Распахнув дверь, вошел в большое светлое помещение. Комната почти не изменилась. Такая же пустая, за исключением стеклянных ящиков и аппаратуры. Вот только стены поменяли свой цвет на нежно зеленый, да возле одного блока стояло кресло, повернутое спинкой к дверям. И главное, никаких признаков гари и дыма, ничего, что напоминало бы пожар.

— Что опять? Я же сказала, посижу тут. И нет, я не устала, и нет, я не голодна, — уставший женский голос раздался как раз из этого кресла. Видимо хозяйка приняла визитеров за своих родственников.

— Леди? — переглянувшись с сыном, Один решил взять объяснения на себя, — Мы здесь несколько по другому вопросу.

Услышав незнакомый голос, женщина вскочила и развернулась. Осунувшееся лицо, покрасневшие опухшие глаза, похудевшая фигура. Сейчас никто бы в ней не узнал властную хозяйку дома, Юджина да ИрЭртон изменилась, и не в лучшую сторону.

— Вы кто? — в настороженном вопросе малэри проскользнула надежда, потухшие глаза нездорово заблестели, — Вас Арвин прислал? Вы не похожи на докторов.

— Нет, мы не доктора, — качнув головой, Один подошел к аппарату и заглянул внутрь.

— Отойдите! — рука малэри вцепилась в предплечье короля и попыталась сдвинуть того с мета, — Отойдите сейчас же!

Запаниковав, Юджина готова была уже вцепиться в горло незнакомцу, черной громадой нависающему на медблоком дочери, но ее руки мягко схватили, а саму женщину усадили в кресло.

— Успокойтесь, леди. Мы не врачи, но вашей дочери поможем.

Потемневшие глаза лихорадочно перебегали с одного лица на другое, почти такое же, но моложе. Где-то она видела уже подобные черты. И эти волосы, совсем черные, но со странным отблеском. Вот только где? Юджина не спала толком уже несколько суток, с тех пор, когда Арвин внес тело дочери, пребывающей в странном обмороке, с тех пор, когда умер один из его младших сыновей. Умер страшно, буквально сгорев заживо в одном из медблоков в этой самой комнате.

Ужасные потери для матери. Она никогда не задумывалась, что сможет пережить сына, что может в любой момент потерять дочь. Все планы по их замужеству, по поднятию рода да ИрЭртон на более высокую ступень, все эти игры, дворцовые интриги и сговоры с подругой, все казалось сейчас таким далеким и неправильным. Не нужным. Все тлен. Все! Особенно когда теряешь детей.

Она не знала, что произошло в комнате, что случилось на Фарохе, и куда делась та девчонка. Не знала наверняка, и те обрывки разговоров, которые она случайно улавливала, проходили мимо ее истерзанной души. Но она думала об этом, все эти долгие часы внутреннего одиночества и ожидания чуда, эти дни горя, когда ее дети сплотились вокруг нее, когда прилетела старшая дочь с семьей, когда супруг, вырвавшись с заседаний, был рядом, пытаясь обнять и согреть покрывшуюся толстой коркой льда ее душу. Она была с ними, но в то же время она была далеко, она была одна.