Европейцу ненавистно любое кровопролитие. Он миротворец по натуре. Не московские ли палеоантропы уничтожили югославов и подло сдали на геноцид Сербскую Краину хорватским головорезам в 1995 году? Не москвичи ли глотали слюну и сладострастно причмокивали губами, любуясь кровью женщин и детей, которая текла по асфальту городов Донбасса? Но психосоциальные недуги при желании и терпении излечиваются. Европейцу и тут хотелось бы обойтись без крови. Потерпите, панове, не спешите. Москва сама сдаст всю Россию так же незаметно, как шулер меняет карту в колоде. То, чего не добился Гитлер, произойдёт как бы само собой. Не надо торопить события. Время работает на нас. Русский народ через "польщчизну" и католицизм вольётся в Евросоюз на правах прислужников, лакеев и рабов. Европа получит даже больше -- притязания Гитлера были куда скромнее.

Ну, вот и всё, дорогие кураторы, что я могу сказать о трансформации мировосприятия русских и москалей за последнюю тысячу лет. Математическая модель построения нового мира от океана до океана была мной закончена. Только годочки-то летят. Вот и у внуков моих женилка выросла, а моя-то давно в землю отвесно показывает, куда мне в последний путь отправляться скоро. Вот так помрёшь ненароком, а твои научные изыскания пропадут псу под хвост. В академию наук нести? Так у нас в республике любой скотник со свинофермы поумней академика-гуманитарных наук будет. Надо брать прицел выше. Не просто выше, а под самый потолок, чтоб выше некуда. Классик подсказал: "Взгляни на первую лужу -- и в ней найдешь гада, который иройством своим всех прочих гадов превосходит и затемняет". Луж, калюжин и болот у нас с избытком. И решил я занести своё творческое послание потомкам в приёмную к Самому. Вот оттуда пошло наше с вами знакомство.

– - Это ж какой такой-сякой классик такие хамские слова написал?
– дёрнул головой и раскрыл глаза заснувший было генерал.

– - Вася, в твоей школе на неимением учителя литературу сторож вёл? Наливай, дед, генералу сполна, -- сказал полковник.
– Мне уже хватит, я за рулём. За твои заслуги перед страной и народом я удваиваю твоё денежное содержание и присваиваю тебе звание компьютерного тролля второго ранга.

– - Служу вольности Отчизны!
– Глазки деда радостно заблестели, такса звонким лаем приветствовала служебное повышение своего хозяина.

– - Дальше можешь не рассказывать старик. Мы всё видели и слышали в записи.
– Полковник спрятал карман телефон.
– А вот эта сегодняшняя запись для меня ценней всех измышлений моих "остепенённых" подчинённых в академии наук.

– - Нет, прослушаем всю историю в авторской версии до конца, -- заартачился генерал.

– - А ты не заснёшь опять, Вася?

8

– - Ну и пошёл я по главному адресу... Молоденький гэбэшный прапор, улыбчивый симпатюшка, в оцеплении по периметру здания администрации президента с улыбкой просветил меня, что график работы у президента слишком плотный. К нему чрезвычайные и полномочные послы за полгода в очередь с памятными подарками записываются. А мелких мошек вроде меня принимают старшие помощники младших советников президента, всякий день разные. Сегодня, к примеру, принимает баба. Молодая, но очень толковая. Я, конечно, расстроился. У молодых баб на уме только то, что у молодых мужиков промеж ног. Где там ей до исторической науки! Сразу смекнул, что приём посетителей - слив помоев в канализацию. Не понять им моей математической модели. Но духом я не пал. А вдруг?

* * *

Предбанник приёмной президента был доступен всем и каждому. Никакого КПП. Никакого металлодетектора. Входи кто хошь Комнатка с лавками вдоль стен. Лавки, правда, мягкие. Посередине дубовый стол под зелёным сукном, хоть в бильярд гоняй. Сам предбанник выполнен буквой Ш, противоположные стены выступали буквой П. Весьма разумно. Если тебя не проверяют на металлодетекторе, а вход вообще по принципу демократии свободный, то лабиринтная конструкция предбанника не позволит пулям смертельно рикошетить от стен. Мало ли психов в наше время развелось? Я вошёл, держа перед собою в обеих руках конверт с моими историко-математическими изысканиями, дабы показать, что явился с мирными намерениями и без оружия. Молодой прапорщик в одной форменной рубашке скромно сидел за тумбочкой с телефоном. Он внёс меня в списки посетителей и проверил документы. Предпенсионный прапорщик сидел за столом, где непрерывно молотили языком подсадные пустомели и скромно приютились две молчаливые старушки-просительницы со своими письменными жалобами. Прапор за столом полоснул по мне острым прищуром глаз и заметно потерял ко мне всякий интерес. Я не представлял опасности для государства, над которой от призван бдить.

* * *

В предбаннике была тихая и умиротворённая обстановка. Монотонная болтовня профессиональных провокаторов, потерявших молодую прыть, никого не зажигала, а только раздражала. Они крыли чуть ли не матом власть, правительство, министров-коррупционеров и даже президента. Как будто два громкоговорителя стояли друг против друга и болтали без умолку по разным программам. Обе старушки скромно помалкивали, обмахиваясь своими прошениями, как веером. Душно было без вентиляции. Старушки не обращали внимания на профессиональных провокаторов. Такое у нас уже было перед референдумом о вступлении в Евросоюз. Тогда весь транспорт заполнили платные пропагандоны. Помнится, одна дородная бабёнка орала на весь троллейбус: "Хватит нам кормить этих голодомировых! Дружить надо с арийцами, а не с ледащими полукровками, на которых наши гастарбайтеры спины гнут!" А пассажиры молчат как в рот воды набрали. Может, в России её бы обматерили. Но польские паны за сотни лет вышколили посполитых молчать, когда говорят о власти. Охрипла, бедолага, а отклика не дождалась.

Иным приходилось трудней - у провокатора работа непростая. Две молодые разряженные бабёнки изображали в трмвае спор ковёрных клоунесс: "Если вступим не в Европейский, а в Евразийский союз, все будем в ватниках ходить!" -- "Не все" -- "Как это не все?" -- "Только те, кому повезёт". Не помню за что, но обеих размалёванных фиф простые бабы молча выпихнули из трамвая почти на ходу. Весьма даже травмоопасно, я бы сказал, вытолкнули. И всего-навсего бабёнки прокололись, что мелодика их фраз и акцент были чисто американско-дияспоральные. Третий случай вообще похож на анекдот. Высокий, поджарый пенсионер в заношенной одежде (а у нас в простонародье просто какой-то культ дорогих шмоток, в старье никто не ходит) агитировал в электричке умаявшихся на своих сотках дачников отказаться от грядок, кур, кроликов и коз, а превратить дачные участки в игровые площадки для бадминтона, столь популярного в Америке. Мало того, что говорил он занудно, так ещё с каким-то жестким мазурским или кашубским выговором, который действовал на нервы. У нас ведь любой горожанин из крестьян пытается говорить чисто литературным русским языком в его телеверсии, а не гэргэркать по-селянски. Прошиб, бедолага. А когда он заявил, что выращивать картошку на приусадебном участке - отсталая совковая дикость, то просто получил по морде от толстого дачника, у которого и без того ломило спину от этой картошки на грядках. Побитый лектор перешёл в проклятиях на польский язык и с воплем "Недопердолёни людзе!" поскочил в другой вагон. Не всем провокаторам удавалось отрабатывать свои грОши перед референдумом и зажигать пламень в сердцах. Несколько сотен лет имперской промывки мозгов уничтожили трепет перед европейцами и американцами.

– - Президент, пидарас, о народе не думает!
– крякала одна прдсадная утка в предбаннике.

– - Это всё жиды его с толку сбивают!
– подквакивал другой, словно офицер гестапо из отдела IV-B-4, которым командовал оберштурмбаннфюрер СС Адольф Эйхман, непосредственно ответственный за уничтожение евреев.

Пожилой прапор сидел рядом с ними и только ехидно улыбался.

– - Прикажите им заткнуться, товарищ прапорщик! Трещат, как две сороки. Голова от них болит.