Шрифт:
Я беззащитно на него посмотрела.
— Это тебе не компьютерная игра, где у тебя много жизней, и даже если ты погибаешь, можно начать заново и попытаться выиграть! Это жизнь!
— Перестань…
— Я только хочу, чтобы ты понимала, в какую ситуацию мы попали! Здесь нет разделения на хороших и плохих! Здесь есть только ты и твоя жизнь! Выход не возможен, спасение нереально!
— Хватит! — истерично заорала я, и почувствовала, как к глазам подкатили слезы.
Майкл виновато на меня посмотрел, тяжело дыша, и схватился за бок, который начал кровоточить.
Он сконфузился и неловко пошатнулся.
Я взяла его за руку и помогла сесть на кровать, придерживая рану.
— Не надо говорить так! — чуть ли не плача попросила я, почти прошептала. — Зачем же кричать о том, что мы можем умереть, когда и так всё плохо?
Он поднял на меня свои полные горечи изумрудные глаза.
— Элизабет…
— Не надо мне ничего объяснять, — хрипло перебила его я. — Я и так знаю, что шансов у нас почти нет, но зачем же убивать те, которые ещё остались?
Я обреченно на него посмотрела и увидела в его глазах боль и страх, которые, казалось, отсутствовали у Майкла.
— Я принесу бинт, — коротко сказала я и побежала к папе в ванну.
Забежав в неё, я закрыла дверь и беззащитно упала на кафель, облокотившись спиной о холодную плитку.
Слёзы ручьём хлынули из глаз. Я положила голову на колени и тяжело вдыхала кислород, который, казалось, отсутствовал.
Волосы нелепо прилипали к мокрому лицу, и я нервно убирала их рукой, за одно стирая с лица слезы.
У меня была истерика. Моё тело дрожало, и я не ритмично дышала, неуклюже всхлипывая носом.
Почему всё это происходит именно со мной? Почему другие подростки живут и даже не задумываются о такой жизни?
Но в этой ситуации больше всего меня пугала не судьба, а безысходность! У нас и, правда, был один шанс на миллион остаться в живых! Мы обречены! Выхода нет, просвет не виден, я потенциальный мертвец…
Истерика не прекращалась. Моя грудная клетка тяжело поднималась и опускалась, доставляя неприятную боль, охватившую моё горло.
Неожиданный стук в дверь, заставил меня опомниться и встрепенуться.
— Элизабет, — тихо сказал Майкл, виноватым голосом.
Я быстро встала и, взяв полотенце, начала нервно вытирать покрасневшее мокрое лицо.
— Можно войти? — тихо спросил он.
— Секунду, — кратко попросила я и умылась прохладной водой.
Подняв глаза, я посмотрела в зеркало и испугалась, увидев в нём красное лицо и набухшие глаза с темными синяками. Я вновь протерла его полотенцем.
Не дождавшись моего разрешение Майкл открыл дверь и ужаснулся, увидев моё лицо.
— Элизабет, — виновато прохрипел он и тяжело выдохнул.
— Это нормальная реакция, — попыталась утешить его я, — Не могу же я вечно подбадривать всех? У меня тоже есть чувства и нервы, которым когда — нибудь придет конец!
— Прости, — на бледном лице отразилась вселенская грусть.
— Ты тут не причем…
Майкл покачал головой и виновато сконфузился.
— Не надо меня утешать, я ведь прекрасно знаю, что причиняю тебе боль! — ненавистно к самому себе произнёс он.
Я испуганно посмотрела в его полные горечи глаза.
— Ты? — удивилась я.
— Да, я… И вообще, тебе будет намного лучше, если меня не будет рядом…
Я судорожно вздохнула, осматривая его решительную физиономию.
— Не неси всякую чушь Майкл! Как мне может без тебя быть лучше? — чуть ли не плача вскрикнула я.
— Ты не понимаешь… — начал он, но я его перебила.
— Это ты не понимаешь! Я не тупая, и знаю о чем ты, но этому не бывать, — я запнулась, тяжело вздохнув, пытаясь противостоять новому приливу слез. — Это же бред!
— Элизабет…
— Нет, Майкл! Ты доставляешь мне намного больше боли говоря, и о том, что собираешься меня покинуть, нежели Лейлин ненавистный взгляд, или Лорин оскал! — крикнула я, и тут поняла, что сморозила огромную глупость.
На лице у Майкла словно повисла решительная маска. Пытаясь, совладать с собой, Майкл сжал руки в кулаки, и поднял на меня свои полные боли изумрудные глаза.
— Больше тебе не придется страдать из–за меня, — горько заверил меня он и исчез, словно призрак и только потом я поняла, что он уже в теле волка несётся по коридорам моего дома.