Но болезни — это объект озабоченности геронтологов. Незачем на болезнь материи воздействовать лекарством–снадобьем–эликсиром, т. е. той же материей. Тысячелетние усилия подвижников показали и доказали слабую эффективность, а зачастую даже вредность введения в организм несвойственных ему веществ любого происхождения, кроме имеющих статус типовой пищи. Следует признать, что эпоха материальной биологии–медицины зашла в тупик, исчерпала себя и стала источником ускоренной деградации.

Если тело порождено сознанием, то сознание обязано и далее в течение всего воплощения заботиться о своём инструменте с тем, чтобы оно и впредь служило надёжным средством познания. Но … сознание несовершенно, значит такими же несовершенными будут и его заботы. Такое противоречие кажущееся. Тело само по себе без участия сознания улучшаться не может, и в этом утверждении нет противоречия, однако нет и надежды уйти от болезней. Другое дело сознание: его несовершенство — это неотъемлемое достоинство, которое отсутствует у любых других участников мироздания. Несовершенство сознания есть отправная точка к совершенству. Именно сознанию дано понимать свои недостатки, ставить задачу к их преодолению, находить пути достижения потребного качества и путём выбора вариантов через удачи и ошибки добиваться цели. Такое больше не дано никому, нигде и никогда. Каждое существо, доразвивавшееся до понимания самого себя, т. е. до своего сознания, уже только этим шагом приблизило себя к естественному или не леченному здоровью, а значит, и к продлению жизни.

Есть принципиальное различие между ощущением себя человеком и восприятием себя же в качестве человеческого сознания, владеющего человеческим телом. В первом случае обезличенность соотносится с отсутствием ответственности, с отстранением хозяина такого нагромождения, как человек. Нет никакого разделения обязанностей: если уж свалилась болезнь, то кто виноват? Теперешняя людская зомбированность такой вопрос даже не ставит, ибо всё, что содержит цивилизация, направлено на экзальтирование тела. Попутно с насилием над веществом принимаются беспрецедентные меры по устранению–отдалению истинного хозяина этого же тела, каковым является сознание, преобразующее распластанную хворую плоть в человека. Возникает картина, над которой сейчас потешаются пришельцы, наблюдающие нас, а чуть позже станут удивляться нам наши же потомки. Это же надо: слуге почёт, а хозяину забвенье. Во втором случае при понимании себя как носителя себя–сознания, при уяснении, что всякие личные побуждения проистекают не из тела, а из того, что телу не принадлежит и является самостоятельным содержанием, превращающим подведомственное тело в разумную сущность в противовес косному телу. В комплектном образовании сознание–тело появляется ответственная стихия — сознание, решающая всё сама относительно своего бытия.

Если заболела печень, то сознание не станет винить орган. Оно поймёт своё упущение в пользовании им. Станет искать промахи, ошибки в поведении и в тех событиях, которые привели к изменению внутренней среды организма, что в свою очередь вынудило печень отклониться от принятого пути развития. Начнётся поиск–анализ собственного состояния сознания. И если выбор поступков по устранению разбаланса приблизит сознание к своему пути роста, среда нормализуется, вслед за этим печень возьмёт свой ритм и болезнь отступит.32 Если же развитости сознания не хватит для понимания ситуации или сознание окажется неспособным войти в положение печени, то ионы Скулачёва уже не помогут. Сознание, считая себя властелином тела, будет искать и найдёт приёмы воздействия на подопечную структуру. Этим самым оно осуществляет своё устремление к развитию. Сейчас, на этапе материального засилья и односторонне–примитивного взгляда на мир, сознание отторгнуто от области приложения себя. Оно краешком своих способностей прикасается к природе, выставляя вперёд посредника в виде своей формы. Она, форма, впереди и только то, что она случайно, не руководимая интересом развития, зацепит или споткнётся обо что–то, то преломится в обеднённых связях и как–то отобразится в восприятии. В целом же существа, уповающие на материа- льную исключительность, мир видят искажённым, а точнее — не полноценным, некомплектным, односторонним, весьма далёким от того, каким он откроется при учёте его содержания — сознания.

Тогда каждый человек, решивший жить долго, не станет нашпиговывать своё тело чужеродной материей, а установит связь всех элементов организма с собственным сознанием. И как только такое удастся, внутреннее телесное пространство озарится сиянием торжества 32, при котором всякий элемент станет виден сам по себе без теней, затенения и в полном круговом осмотре. В таком организме болезни невозможны. Он будет являть собой образец здоровья и сможет столько жить, сколько возжелает. Однако желания эти не свободны. Они определяются соответствием тела личному сознанию. Желать можно до тех пор, пока тело ещё пригодно для познания. Как только достигнется предел, при котором любая доработка тела в рамках имеющейся конструкции не способна удовлетворить запросы сознания, оно, сознание, всё равно откажется от тела, если даже оно здоровое. Например, нельзя в обезьяньей форме ни при каких её доработках разместить сознание человека.

Изложенное ведёт к удручающему выводу: победа над старостью в теперешней людской трактовке — исключительно кормёжная уловка паразитического ума, ибо заманчивая цель маскирует невозможность её достижения теми средствами, которые имеются в обороте лукавых хитрецов. Это водевиль перед окошком кассы.

Четвёртым недостатком современного подхода к старению является отсутствие понимания принципов формирования внутренней среды организма. Действительно, как общая структура–сознание доводит до сведения частей тела о своих же намерениях? Ведь плоть состоит из бесчисленного количества элементов, различающихся между собой развитостью, значимостью–ролью в причинной соподчинённости, своими возможностями, но главное — личными подходами к увиливанию от тягот оразумления. И, тем не менее, все они важны для компоновки тела, все незаменимы, и нельзя позволить ни одной из частей проявить ослушание и пренебречь организующими указаниями персоны. Всякий раз, когда между общим и частями или даже одной из сонма частей возникает нестыковка, противоречие или конфликт — это предтеча неминуемой болезни. Можно определиться конкретнее: болезнь — это следствие ослабленной или разорванной связи части с сознанием общей структуры. В результате разрыва 'oрган оказывается покинутым. На собственном понимании обстановки он ещё некоторое время продержится, но постепенно среда вокруг него станет произвольным образом меняться и вместо соответствия принятому плану развития он вынужден будет отклониться туда, куда толкнёт его случайное окружение. Орган начнёт противопоставлять себя всему организму. В этот момент на него обрушивается вся мощь лечебного невежества. На него, как на материальный объект, изливается столько материальных же воздействий, что он и вовсе отклоняется от функционального ритма. Ему и так плохо без ориентировки сверху, так его ещё дополнительно оглушают создаваемой лекарственной средой. И это вместо того, чтобы позаботиться о восстановлении нарушенной связи с сознанием. Как именно такая связь создаётся, изложено в книге неболение 32, здесь же отметим основные штрихи.

Поочерёдно в теле выделяются элементы, доступные для восприятия. С каждым из них проводится мыслительная работа с целью установления чувственных очертаний органов и получения надёжных ощущений сначала от одиночных элементов, а затем от всех воспринимаемых совместно, вроде от единого механизма. Важно при этом, чтобы, несмотря на множество удерживаемых в сознании элементов, каждый из них воспринимался ещё и персонально. Тогда в сознании вспыхнет удивительная картина: всё тело озарится мягким светом, в сиянии которого будут просматриваться все большие и малые части внутренней полости человека. Они станут вести себя индивидуально. Здоровые окажутся золотистого цвета и слегка вибрирующими. Почти здоровые станут тускло жёлтыми и менее активными. Больные места приобретут разные оттенки серого цвета мало подвижного уплотнения. Наблюдая внутренним взором–умом самого себя же, станет понятным куда следует приложить своё же внимание для приведения цвета к золотистому. Тогда выбирается какой–то из неблагополучных участков и с ним проводится такая же работа, как и первоначально со всем организмом. Постепенно благодаря своим собственным усилиям в теле не останется ни одного тёмного пятна, что будет свидетельствовать о приведении всех частей плоти к непротиворечивым причинным отношениям. А раз противоречий нет, то нет и болезней. Организм оказался настроенным своими частями на выполнение совместной работы по поддержанию тела в живом состоянии. И это без лекарств и прочего материального воздействия на собственное тело. Но самое главное — это исключение чужих, посторонних, а потому мало заинтересованных пособников боления. На основании закона о индивидуальном развитии, нет нигде такого существа, которое могло бы знать потребности не своего тела. Это не дано даже врачу. А коль так, то всякий лекарь отнесётся к больному с типовых позиций, применит усреднённые критерии оценки и воздействия, основанные на похожести тел, а не на их равенстве. Значит, кто бы ни был посторонний, он не способен вникнуть в суть недомогания так, как это может выполнить только сам заболевший. А если не вникнуть или неполностью вникнуть, или неправильно вникнуть, то даже казалось бы хорошо выверенное лекарство принесёт лишь вред: больной орган подтолкнётся к ещё большему болению. Вывод: подчинение сознания самому себе с последующим подчинением тела своему сознанию открывает возможность не болеть. Однако, не болея, становятся ненужными все посредники, кормящиеся на людском примитивизме. Можно представить, с каким остервенением миллионноликая рать лекарей, фармацевтов, аптекарей, знахарей, чиновников и прочих свидетелей боления станут опровергать, отрицать и поносить написанное здесь. Ещё бы, они лишаются кормильца, не будет больных — им придётся работать и даже думать. А такое не всем под силу. Пора больному понять: то, что у него не в порядке здоровье — сведения не интересные. Всё окружение заболевшего занято только тем, сколько же от него можно получить?

Но у каждого читателя есть выбор: пойти за ложными сострадательщиками и разделить участь несметного числа обречённых, брошенных на произвол случая сначала самими собой, а потом и теми, кто тщился им помочь. Или проявить настойчивость и вчитаться, и вдуматься в материал, изложенный в книге неболение 32.

Конечно, написанное само в голову не вложится. После многих эпох поклонения материи весьма непросто поверить в то, что без материального воздействия на организм можно не только выздороветь, но и вообще не болеть. Болезнь — это позор! А точнее — это невежество. В настоящее время болезнь разделяет людскую массу на тех, кто не достоин, чтобы жить, и на тех, за которыми будущее. Кто к жизни не пригоден, тот уйдёт. И в этом состоит справедливость. Больные люди неспособны сохранить даже себя, как же они смогут уберечь планету? Будет планета, будут и жильцы на ней и не просто некоторые пассивные особи, вроде нашего вида, а такие, которые оздоровляя себя, оздоровят среду и мир.

И когда силами своего сознания установится связь самог'o сознания с каждой частью собственного организма, то встаёт самая сокровенная задача: как донести намерения сущности до всех без исключения элементов тела? Всвязи с несуразно большим числом таких элементов и невероятной пестротой их интересов поначалу кажется, что задача нерешаема, невыполнима, невозможна. Но она ведь решена по факту наличия особей–персон–существ. Как?

Отправной точкой рассуждений является главный смысл наличия сущности как объекта мира. Этот смысл есть развитие. Если бы исключить развитие, то сущность становится ненужной и она даже не создавалась бы. Сущность и развитие неразделимы. Но развитие невозможно без непрерывной подгонки тела под потребности сознания. Наряду с медленным изменением плоти в течение текущего воплощения наступает этап развития, когда прежняя форма ни при каких доработках не в состоянии удовлетворить растущее сознание. Тогда форма меняется полностью. Это происходит при рождении в твердь. Но рождение — это производство потомства. Итак, сущность — развитие — рождение — потомство. Или в этой цепи присутствуют все звенья, или, если не станет хотя бы одного звена, то исчезнет с горизонта бытия вся цепь. Для всякой сущности развитие превращается прежде всего в порождение потомства, а уже после этого происходят остальные проявления бытия: кормление, защита, творчество, воздействие на среду …