настоящему замечательно, как у олимпийской чемпионки, если бы

существовал такой вид спорта. И секс с самой собой станет единственно

возможным вариантом, потому что какой мужчина сможет конкурировать с

вашей рукой или мощным вибратором с семнадцатью скоростями?

Побочные эффекты синдрома необщительной вагины становятся

особенно заметными, если вас постоянно окружают три самые отвратительно

счастливые парочки. Моя соседка Лола и ее лучшие подруги Миа и Харлоу

познакомились со своими половинками во время совершенно безумного и

разгульного уикенда в Лас-Вегасе. Миа с Анселем женаты и едва появляются

на людях. Харлоу с Финном, похоже, преуспели в сексе посредством

зрительного контакта. А Лола со своим парнем Оливером сейчас на таком

этапе отношений, когда не могут оторваться друг от друга, а секс у них

происходит практически спонтанно. Приготовление ужина превращается в

секс. Просмотр «Ходячих Мертвецов» – кажется, сериал их тоже возбуждает.

Какой-то круглосуточный секс! Иногда они просто приходят домой, спокойно

болтая о какой-нибудь ерунде, потом внезапно замолкают, глядя друг на

друга, – и понеслась.

Хотите чуток излишней информации? Оливер шумный, и я понятия не

имела, что в Австралии так популярно то самое словечко на букву «в».

Хорошо еще, что я их обоих очень люблю.

И, боже мой, люблю всем сердцем. Мы с Лолой познакомились, изучая

изобразительное искусство в UCSD, и хотя, прежде чем она переехала ко мне

прошлым летом, пересекались редко, у меня стойкое ощущение, что я знаю

ее всю свою жизнь.

Услышав ее вялое шарканье, я расплываюсь в улыбке. Она появляется со

спутанными волосами и все еще раскрасневшимся лицом.

– Оливер только что ушел, – с полным ртом хлопьев с изюмом, говорю я.

Спотыкаясь, он нарисовался минут десять назад, лохматый и растрепанный,

щеголяя ошалелой улыбкой. – Я дала ему «пять» и бутылку Гаторейда на

дорожку, потому что после всего этого у него явное обезвоживание. Честное

слово, Лола, я впечатлена.

До этого момента было трудно представить, что щеки Лолы могут

порозоветь еще сильнее. Хорошо, что я не поспорила на это, – проигрыш был

бы обеспечен.

– Извини, – смущенно улыбается она, выглядывая из-под открытой

дверцы кухонного шкафа. – Мы, наверное, тебе до смерти надоели, но я

уезжаю в Л-А…

– Даже не вздумай извиняться из-за того, что милый и потрясающий

австралиец оттрахал тебя до бесчувствия, – отвечаю я и встаю помыть свою

тарелку. – Я бы испереживалась, будь этот перфоманс не каждый день.

– Просто иногда кажется, что до его дома ехать целую вечность, – Лола

закрывает шкаф и, размышляя, смотрит в никуда. – Безумие какое-то. Или это

мы безумные.

– Я попыталась убедить его остаться, – говорю я. – Кстати, я уйду на весь

день, а вечером работаю. Так что останетесь тут за хозяев.

– Сегодня опять работаешь? – налив себе воды, Лола стоит,

облокотившись бедром о стол. – Ты каждый вечер на этой неделе занята.

Я пожимаю плечами.

– Фреду нужны люди, а дополнительные рабочие часы еще никого не

убили, – вытерев тарелку, я убираю ее. – А тебе разве не нужно доделать

панно?

– Нужно, но я бы с удовольствием поболтала с тобой… Ты ведь

постоянно то на пляже, то работаешь…

– А у тебя офигенный парень и стремительно растущая карьера, –

отвечаю я. Лола, наверное, самый занятой человек на свете. Когда не

погружена в редактуру своего нового графического романа «Майский Жук»

или не ездит на съемочную площадку, где экранизируют ее первую книгу,

«Рыбу Рэйзор», она летает то в Лос-Анджелес, то в Нью-Йорк, то еще куда-

нибудь, куда вздумается студии или издательству ее отправить. – Я знала, что

ты сегодня весь день проработаешь, а вечер, наверное, захочешь провести с

Оливером, – сжав ее плечо, я добавляю: – И потом, чем еще заняться в такой

замечательный день, если не серфингом?

Он ухмыляется, держа чашку у губ.

– Даже не знаю… Ну там, сходить на свидание, не?