– Как там, Джулия?
– Имя девушки заставило сердце юноши сжаться.

– Думаю, у нее все в порядке. Она смелая, и как мне кажется, довольно сообразительная.
– Успокоил Орлик Себастиена, будучи совершенно не уверенным в своих словах.

– Резкая она, может не сразу остановиться. С одной стороны мне это нравится, а с другой - может не понравиться дуче.

– Не думай о плохом, мысли имеют свойство сбываться. С ней все нормально. Скоро встретитесь, и на ушко расскажете друг другу о своих страхах.

О том, что лагерь близко стало понятно, по тому, как часто стали попадаться пьяные служители закона. Они на полном серьезе, совершенно не понимая кого видят перед собой, пытались выхватить саблю или мушкет, и ринуться в бой. С трудом поняв, что перед ними свои, пускались в совершенно противоположные чувства. Они лезли обниматься, петь песни, и славить всех подряд, кто хоть каким-то образом отправил их на эту 'военную' операцию.

В самом лагере до их трезвого отряда никому не было дела. Рамирес спрыгнул с лошади и зашел в шатер. Он отсутствовал в нем пару минут и вышел оттуда злой как черт.

– Я вообще не понимаю, что мы здесь делаем? Дон Карлос до того пьян, что так и не признал меня. Десять раз спрашивал меня об одном и том же, но мне кажется, он так ничего и не запомнил.
– Рамирес на мгновение задумался.
– Сутки увольнения всем, но далеко не разъезжаться.

Орлик и Себастиен облегченно вздохнули. Это прекрасно согласовывалось с планами Орлика. Отобедав в походной столовой тем, что пронырливым поварам не захотелось украсть, мужчины оседлали лошадей и не торопясь поехали по дороге, ведущей в сторону города.

– Орлик, расскажи мне еще, что-нибудь о своем мире.
– Попросил Себастиен, с юношеской жадностью впитывающий любую интересную информацию.

– Боюсь, что тебе будет трудно понять все отличие между нашими мирами, они как будто антиподы друг друга. Ваш мир красивый и чистый, по большей части. Я еще не бывал в тех краях, где добывают руду, но то, что я видел, создало у меня мнение. У нас же, одни заводы, воздух пропах сажей и прочими дымами производств. Наш мир - промышленный, мы производим из того, что добывают у вас. У нас много машин, большие города с высокими домами.

– Как я хотел бы на это взглянуть.
– Себастиен сказал это с мечтательной интонацией.

– Напротив вашего мира, наш кажется серым и мрачным. Кажущиеся блага цивилизации, которые есть у нас, и которых вы лишены, на самом деле сковывают нас. Система образования и трудоустройства не оставляет нам никаких вариантов для принятия собственных решений. Художник в душе все равно пойдет на завод и будет крутить гайки. Если он не будет работать, его накажут, как и семью.

– Меня это не пугает, я все равно хочу в твой мир.

– Я тебя понимаю, тебе хочется радиоприемник, а мне палатку в лесу поставить. У нас, кстати, лесов нет. Есть небольшие парки и все. Кислород производят водоросли. Я забыл тебе сказать, что наш мир - это остров, окруженный водой. Так же как и ваш 'бублик' поделенный на четверти, между которыми нет прохода. Для каждой четверти определена своя специфика производства, и между нами происходит обмен полуфабрикатами, заготовками или конечной продукцией. Все происходит у нас по одному и тому же принципу, установленному кем-то очень давно.

– А кем ты работал в своем мире?

– В начале, я работал на заводе, крутил, паял, делал то же, что и все, пока не попал на закрытое собрание одной организации, у которой были ответы на многие вопросы. Тогда я стал членом этой организации, и благодаря им, я устроился в полицейский отряд, выучился на пилота вертолета. У нас были грандиозные планы по смене существующего порядка. Мы знали, что мир не такой, каким мы его видим, и что положение людей живущих в нем гораздо хуже, чем было до того момента, когда корпорации устроили разделение планеты на маленькие закрытые 'пузырьковые' миры. Сил у нас еще не достаточно, большинство людей живут, как привыкли и им лень что-то менять. Нашлись и те, кто проговорился. Чтобы не подвести под удар всю организацию, мне пришлось взять все на тебя. Я устроил стрельбу и попытался сбежать. Мне удалось, поэтому я опасен для нынешней власти, и они не остановятся, пока не найдут меня.

– Дааа.
– Протянул Себастиен.
– Все так сложно. А почему они не пришлют сюда своих людей, на вертолетах?

– А ты думаешь, для чего существует закон запрещающий кому бы то ни было переходить из мира в мир?
– Спросил Орлик и сам ответил.
– Потому что у людей сразу появятся неудобные вопросы. Люди должны верить, в то, что им говорят. Хочу тебе сказать, что границы на Земле были всегда, и выполняли они схожие функции. Люди часто воевали друг с другом, только потому, что внутри каждого мира, существовали свои цели и идеалы, различные с соседями.