если им не удастся выбраться живыми из лагеря преступников. Так что это, возможно, е

последняя и единственная возможность узнать, каково это – не останавливаться на одних

лишь поцелуях с Домиником Вульфом.

– Попробуй поспать, – предложил он. – Я разбужу тебя, когда придт время.

– Я слишком голодна, чтобы уснуть.

Дверь снова открылась. На пороге стоял охранник, а Мэтти вошла внутрь, чтобы

занести на подносе еду, фонарь и, о, Боже, бутылку вина! Она поставила поднос на стол и

обратилась к Брук:

– Вот это тебе, дорогуша. Это может быть ваш последний ужин, – Мэтти бросила

беглый взгляд на Доминика и продолжила. – Наслаждайтесь каждым кусочком.

Затем она подошла к Доминику и стала задабривать его комплиментами и мольбами о

том, что такой великий и щедрый господин как он, мог бы сжалиться над теми, кому повезло

меньше. Брук стало интересно, что задумала эта женщина, ведь раньше она не высказала ни

одной мольбы или просьбы. Она предположила, что Мэтти просто боится Доминика, чтобы

угрожать ему ужасными последствиями, так как у него был поистине устрашающий вид, с

тех самых пор как на них наставили оружие.

Брук воспользовалась тем, что Доминика отвлекли, чтобы налить им по бокалу вина и

незаметно добавить в его бокал приворотное зелье. Успела она как раз вовремя, так как

Мэтти вернулась, чтобы забрать свой поднос, оставив тарелки с едой на столе. Она

торопилась выйти из комнаты. Охранник, сопровождающий мать Рори, выглядел ещ более

осторожным и сразу же закрыл дверь, как только женщина вышла.

Брук села за стол вместе с Домиником и с внутренним трепетом смотрела, как он

сделал довольно внушительный глоток из своего стакана, затем выпила сама. Не зная, чего

ожидать от него теперь, когда он выпил любовный напиток, и очень нервничая по этому

поводу, она стала болтать о разных вещах, нисколько не связанных с их затруднительной

ситуацией: о собаках, лошадях, о болезни его матери, о тех советах, которые дала ей

Альфреда, чтобы вылечить даже самую серьзную болезнь.

– Но самое важное, что все эти травы есть у меня в саквояже. И как только мы

поужинаем, я смогу подремать в блаженном забытьи, уверенная в том, что ты убережшь нас

от любой ужасной ситуации. Ты довольно крепкий мужчина, знаешь ли, гораздо сильнее

всех, кто здесь есть.

– Господи, ну и балаболка. Ты сегодня трещишь, как сорока.

Она задохнулась от возмущения:

– Не смей делать подобные сравнения.

– Полагаю, я могу позволить себе вс, что угодно, – усмехнулся он. – У меня есть

кинжал в сапоге. Я поражн, что они не стали обыскивать меня, чтобы проверить наличие

оружия, ведь я никогда не выхожу из дома без него. Приберегаю его для твоего брата, вдруг

никого не будет поблизости.

Она лишь закатила в ответ глаза и пошевелила плечами, чтобы скинуть с себя

мантилью. Почему он не замечает, что в комнате стало так жарко? Она заметила, что не

может оторвать своего взгляда от его губ. Это заставило е вспомнить, что она чувствовала,

когда он в последний раз целовал е. Затем она посмотрела на его руки. Представила, как он

нежно ласкает е грудь… Зелье должно уже подействовать, он же именно это должен

чувствовать сейчас. Прилив вожделения? Так почему же он до сих пор не отнс е в постель?

Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club

Вместо этого он пояснил ей:

– И ты напомнила мне, что я вполне способен справиться с десятком головорезов. С

нами вс будет в порядке. Если нас поймают при побеге, я спокойно разделаюсь с ними.

Она хихикнула, затем ахнула из-за того, что хихикнула, и вскочила на ноги.

– Я так устала!

– Тогда поспи. Я разбужу тебя, когда придт время уходить.

Боже, да ведь она же намекала ему о том, чтобы он к ней присоединился! Видимо,

недостаточно успешно. Как бы Брук не пыталась, она не могла выкинуть из головы эти

возбуждающие мысли. Она испугалась, что сейчас просто заорт на него, если он

немедленно не поцелует е. Дабы избежать этого она, покачиваясь, побрела к кровати.