Совещание закончилось без принятия Гитлером какого-либо окончательного решения. По возвращении в свой штаб Манштейн получил приказ Гитлера – операция «Цитадель» откладывается до середины июня, а когда наступила середина июня, ее снова отложили. Тогда Манштейн отчаянно попытался осуществить свое первоначальное предложение – получить разрешение отступить на правом фланге и нанести удар на левом. В этом ему снова категорически отказали.

1 июля Гитлер внезапно приказал своим командующим прибыть к нему в район города Летцен (ныне польский город Гижицко в бывшей Восточной Пруссии. – Пер.). Там он произнес длинную речь, возвещая о немедленном начале операции «Цитадель». 4 июля Манштейн начал наступление с юга, в направлении Курска, тогда как Модель, командовавший 9-й армией, нанес удар с севера. [62] У Моделя особых успехов не наблюдалось, но зато армии Манштейна прорвались сквозь первые две неприятельские линии обороны. Как он и предполагал, русские начали один за другим перебрасывать свои танковые соединения на южное направление из района Курска. Продвижение замедлилось, однако свежие танковые соединения противника удалось отбросить. Поэтому, несмотря на провал наступления Моделя на севере, Манштейн полагал, что в конечном итоге сражение может достичь своей первостепенной задачи – разрушить наступательные планы русских.

Однако 13 июля фон Манштейна и фон Клюге снова вызвали в Летцен (в ставку «Вольфшанце» в 1 км восточнее Растенбурга. – Ред.), где Гитлер приказал немедленно прекратить наступление, поскольку союзники высадились на Сицилии и для противодействия им необходимо перебросить войска из России. Случилось именно то, о чем Манштейн предупреждал Гитлера 4 мая.

И все же Манштейн настаивал на том, что единственный шанс предотвратить наступление русских к реке Миус, которое он не смог бы сдержать, – это продолжать битву при Курске. Однако Гитлер отказал. [63] Несмотря на провал Моделя на севере, Манштейн добился значительных успехов. Противник потерял 17 тысяч убитыми и 32 тысячи пленными, было захвачено или уничтожено 2089 танков и около тысячи орудий. Из участвовавших в битве 11 танковых и моторизованных корпусов противника 9 оказались выведенными из строя на длительное время. Как и ожидал Манштейн, русские наступали на юге, но теперь они явно испытывали недостаток бронетехники.

Следующие 8 месяцев велись непрерывные бои в условиях отступления. За вторую половину июля русские наступали как на фронте вдоль реки Миус, так и вдоль реки Северский Донец и навели несколько переправ через обе реки. Манштейн был вынужден отвести задействованные в операции «Цитадель» силы на исходные позиции, чтобы сформировать резерв для контрударов.

На позициях у реки Миус с линией фронта длиной 20–25 миль русские сконцентрировали 20 дивизий. Немцы контратаковали танковым корпусом и четырьмя отдельными дивизиями и добились успеха, отбросив русских обратно за реку и захватив 700 танков, 600 орудий и 20 000 пленных. [64] От реки Северский Донец Гитлер забрал танковые дивизии, сгруппированные для контрнаступления, и перебросил их в Италию. Поэтому со стороны русских укрепленных позиций нависла угроза над всей диспозицией немцев.

Русские никогда не ценили те выгоды, которые они получили благодаря открытию союзниками второго фронта в Италии. Будь армия Альберта Кессельринга (генерал-фельдмаршал люфтваффе; с декабря 1941 г. главнокомандующий немецкими войсками юго-запада, в Средиземноморье и Италии) в России, им никогда не добиться бы успехов 1943–1944 гг. [65]

В Италии даже к началу сентября количество немецких войск увеличилось только до 17 дивизий и 1 бригады. На Восточном же фронте в конце августа 1943 г. гитлеровское командование имело 226 дивизий, в том числе 20 танковых и 6 моторизованных, и 11 бригад, в резерве 1 охранная дивизия и 2 пехотные бригады. И в дальнейших грандиозных операциях буквально сгорали десятки дивизий немцев и их союзников – например, с ноября 1942 г. по декабрь 1943 г. было разгромлено 218 вражеских дивизий, из которых 56 перестали существовать.

В августе русские возобновили наступление на Северском Донце и прорвались в харьковском направлении. Ближе к концу месяца они перешли в наступление на реке Миус, 23 августа Харьков был русскими взят, а весь фронт по реке Миус в конце августа перестал существовать (1 сентября немцы начали отвод с уцелевших его участков). 27 августа Манштейн встречался с Гитлером, который обещал подкрепления, но отказал в разрешении на необходимое широкомасштабное отступление. К 30 августа 29-й армейский корпус попал в окружение под Таганрогом и лишь с огромным трудом прорвался на запад. Подкрепление так и не подошло. (В ходе Донбасской операции 13 августа – 22 сентября было разгромлено 13 немецких дивизий, в том числе 2 танковые. – Ред.)

3 сентября фон Манштейн вылетел в ставку фюрера в районе Летцена, в Восточной Пруссии, с целью попытаться убедить Гитлера изменить оперативное управление боевыми действиями. Теперь, когда в Италии открылся второй фронт (сильное преувеличение. – Ред.), единое оперативное командование, осуществляемое компетентным и ответственным начальником Генерального штаба, стало насущной необходимостью. Уже во второй раз Манштейн убеждал Гитлера, что его стратегическое руководство являлось ошибочным и что его следует передать в руки опытного военачальника. Но Гитлер только пришел в ярость и категорически отказался терпеть какое бы то ни было вмешательство в его в руководство боевыми действиями.

Я всегда считал, что те, кто критиковал немецких генералов за неспособность сопротивляться политическим решениям Гитлера, недооценивают могущество диктатора в полицейском государстве. Масштаб его власти наглядно демонстрируется способностью фюрера навязывать своим генералам не только политические решения, лежавшие вне сферы их деятельности, но и стратегические установки, которые, как они знали, могли привести к катастрофическим последствиям. А СС Гиммлера всегда были наготове, чтобы, по первому же слову Гитлера, произвести зачистку в штабе любой армии или группы армий.

8 сентября Гитлер приехал к фон Манштейну в Запорожье и наконец санкционировал отступление к Днепру. Это отступление оказалось одной из сложнейших операций, когда-либо предпринимавшихся армией. Войска фон Манштейна растянулись вдоль линии фронта длиной в 500 миль и должны были отойти на запад примерно на 200 миль. Отход начинался не с хорошо укрепленных рубежей, а с позиций, уже находившихся на грани коллапса. Их преследовал противник, обладавший превосходством примерно 6 к 1. [66] Войска должны были сконцентрироваться у пяти основных мостовых переправ, а затем перегруппироваться на другом берегу вдоль русла Днепра до того, как русские достигнут реки на широком фронте, потому что резервов для обороны позиций на реке до подхода отступавших войск попросту не было. Их не ждали подготовленные для них оборонительные рубежи, поскольку Гитлер отказался санкционировать подобные приготовления. [67]