– Я ведь не чужой человек, так что не стесняйтесь. Чувствуете, что просятся слезы, – всплакните. Тетя Мила тоже частенько рыдала, особенно если я из очередной командировки приезжала в сильно потрепанном виде, – усмехнулась я, видя ужас на лице собеседницы. – Ничего не попишешь, издержки профессии.

– Это да.

– А еще тетя Мила почему-то всегда норовила спрятать от меня слезы.

– Так Игорь же ворчит на меня, кричит: «Мама, немедленно прекрати!» Или еще хуже: «Так, хорош здесь сырость разводить, мать!» И смеется. Вы, военные, все такие бесчувственные?

– Это не совсем так, – улыбнулась я. – Не знаю, какую школу прошел Игорь Анатольевич, но нас учили скрывать свои чувства.

– Правда? – искренне изумилась Нина Сергеевна. – Но, зачем?

– А если офицер попадет в плен? А по его лицу можно читать, как по раскрытой книге с картинками. Что будет с ним во время допроса? А главное, что будет с информацией, которой он, как офицер, вероятнее всего, владеет? Вы не задумывались?

– Нет, никогда. И Игорь никогда ни словом, ни даже намеком…

– Значит, ваш сын, заботясь о вас, счел, что эти подробности вам знать не обязательно. Но просто поверьте на слово – за годы службы привычка скрывать свои чувства становится неотделима от личности военного.

– Знаешь, Женя, а ведь первый брак Игоря именно из-за этого и распался, – сокрушенно покачала головой Нина Сергеевна.

– Неужели? Я как раз хотела подробнее расспросить вас об этом.

– Да, вероятно, эмоциональная холодность Игоря была одной из главных причин их с Викой разлада. Но он любил свою жену, даже если редко говорил ей о любви. Пожалуй, будет лучше, если я продолжу. Когда Игорь служил в Афганистане, я не находила себе места. Толик тоже очень переживал за судьбу сына. Муж поднял все связи, а они были довольно внушительными, но даже он быстро ничего не смог сделать. Год тянулась вся эта волокита. А потом Игорю пришел вызов из Москвы в высшее военное училище. Сын сдал экзамены, без особой подготовки, кстати, и поступил.

– Скажите, Нина Сергеевна, Игорь узнал, что вы с мужем нажали на определенные рычаги, чтобы отозвать его из Афганистана?

– Не сразу, но узнал. – Она помрачнела.

– И как отнесся?

– Сама как думаешь? Злился, негодовал! Кричал о военном братстве и рвался назад в часть.

– Но не вернулся?

– Нет. Отец убедил его остаться и окончить училище. Сказал, что на его жизнь боевых действий еще хватит. «Учись, становись офицером и служи себе. А родителей нужно пожалеть». Игорь бушевал, и тогда Толик воспользовался приемом, который ты, Женя, может, сочтешь запрещенным.

– Я не собираюсь вас осуждать или подвергать критике ваши с супругом поступки. Смело продолжайте.

– Толик сказал: «Не дури, Игорь, пожалей мать! Она год прожила с серым, как земля, лицом. Только-только краски стали возвращаться. Твое возвращение в часть ее погубит». И сын смирился, остался в Москве, а через некоторое время познакомился с Викой. Влюбились, повстречались недолго и поженились. Думаю, невестка рассчитывала, что Игорь останется в Москве после учебы. Она нам с Толиком намекала на это. Но сын отказался от протекции категорически. Сказал, что будет служить там, куда распределят, и с него одного случая родительского вмешательства хватит на всю жизнь.

– Он продолжал сердиться на вас?

– Нет, сказал, что понимает нас как родителей. И никогда больше об этом не вспоминал. Но от всех возможных протекций отказался, и мы с отцом не стали настаивать. Просто не посмели, иначе тоже могли сына потерять.

– Понимаю. А как они жили с Викой? Не ссорились?

– Сначала вроде бы неплохо жили. Вскорости Рита родилась, это было такое счастье! Но молодой семье пришлось помотаться по городам и весям. Куда молодого офицера только не распределяли. Вика все чаще жаловалась на Игоря – обвиняла его в эмоциональной сухости, в кое-как устроенном быте и частых переездах.

– Наверное, и в нежелании воспользоваться связями отца?

– Нам она этого не говорила, а Игорю, видимо, да, пеняла. Сын когда отшучивался, мол, знала, на что шла, доля жены офицера такая, а когда и ссорился с Викой. Мог и прикрикнуть на нее, если честно.

– А что думали вы? – Я внимательно наблюдала за лицом собеседницы.

– Честно говоря, я понимала, что Вика долго не выдержит. Такая жизнь – все время по казармам, по разным городам, только привыкли, наладили немного быт, и пора отправляться в другое место – не по плечу избалованной столичной девушке. Но, конечно, никто не мог предположить, что случится то, что случилось.

– Вы имеете в виду развод?

– Не только. Развода я, наверное, подсознательно ждала. Там вообще вышла история некрасивая, но классическая, как в анекдоте.

– В каком смысле?

– Знаешь, как говорят: уехал муж в командировку на неделю и вернулся через шесть дней.

– Неужели застал дома любовника?

– Усатого грузина, прямо в постели. Говорю же, как в анекдоте.

– И что Игорь?

– Спустил мужика с лестницы, еще и слегка помял по дороге. Хотя сам считал, что он соперника отпустил, признавался потом нам с мужем, что был готов выбросить его из окна квартиры. А жили они с Викой тогда на пятом этаже.