– Не так быстро дружок, - самозванка сделала несколько пассов в его сторону. Кровь из руки перестала вытекать совсем, взгляд Максима прояснился.
– Даже не надейся потерять сознание, - сообщила она радостную новость мужчине, но он ее не понял.

– Ты за все ответишь, - подала голос Линэя. Девушку трясло от злости, по щекам катились слезы. Попытки подобрать ключ к накопителю провалились. Все выстроенные конструкции разлетелись на кусочки, не выдержав страшного зрелища. Теперь придется заново повторять пройденное, а это трата времени. Кулаки пленницы невольно сжались.

– Ой, смотри, здесь чья-то рука, - самозванка подняла с пола отрубленную кисть. Держа руку за пальцы, она поднесла обрубок к лицу пленницы.

– Он тебя гладил этой рукой?
– правительница принялась водить по щекам Линэи кровавым обрубком. Когда все лицо пленницы оказалось перепачканным в крови, обрубок переместился к шее. Двигаться вниз мешала одежда, которую правительница разрезала своим красивым ножом. В нескольких местах нож зацепил кожу Линэи, оставляя легкие порезы. Теперь обе груди пленницы были видны в разрезанной одежде. Обрубок опускался все ниже, пока не достиг левого соска девушки.

– Я подумала, что ты захочешь сохранить приятные воспоминания и наслаждаться ими впредь. Мы можем совершить небольшой обмен. Я возвращаю ему руку, а ты мне секрет.

– Ты за это ответишь, - Линэя буквально скрипела зубами от ненависти к самозванке.

– Конечно, отвечу. Только руку ты своему спасителю больше не вернешь. Считаю до трех.

На счете три отрубленная кисти стала усыхать прямо на глазах, до состояния мумифицированного обрубка. Через две секунды ее охватило пламя.

– Вот и все, теперь ее не вернуть, оно того стоило? Мне отчего-то кажется, что бедняга даже не понял, за что пострадал. Ему ведь невдомек, что виною всему твое упрямство. Или тебе нравится наблюдать за его мучениями?
– усмехнулась самозванка.
– Ты ведь понимаешь, что он не сможет потерять сознание и будет страдать долго, - Копия Линэи смотрела в окровавленное лицо пленницы.

– Я хочу поговорить с Ираном, - нашла хоть какой-то выход из положения пленница. Пока он сюда прибудет, есть шанс найти ключ к управлению. Во всяком случае, их перестанут пытать, хоть ненадолго, но это шанс.

– Нет, даже не надейся. Секрет ты передашь мне.

– И какая гарантия, что ты меня не убьешь?

– Никакой, а ты думаешь, Иран тебя не убьет?

– Он обещал.

– И я тебе обещаю, будешь жить достойно.

– Без глаз, рук и ног валяться у городских ворот?
– ехидно поинтересовалась Линэя.

Удар кулака в живот заставил пленницу вновь хватать ртом недоступный воздух. Когда Линэя смогла дышать почти нормально, самозванка спокойно сказала:

– У тебя извращенные понятия о достойной жизни для мага. Секрет?

– Позови Ирана.

– Я вот думаю, твой спаситель захочет приласкать тебя оставшейся рукой, поднимется повыше и? Представляешь, он наткнется на препятствие, - нож правительницы прикоснулся к левому соску Линэи. Лезвие было холодным, и сосок тут же затвердел.
– Но ведь я могу убрать такое недоразумение с его пути, как ты считаешь?
– нож уперся острием в самый кончик бугорка, словно собираясь проколоть дырочку для молока. Лезвие было очень острым и под ним выступила небольшая капелька крови.

– Позови Ирана, я все вам расскажу, - прокричала Линэя, не стесняясь катящихся по щекам слез. Она проиграла во второй раз. Сейчас для них есть только один выход, чтобы спастись, целыми. С каждой минутой шанс, что эта гадина разделает их тела на части - возрастает.

– Рассказывай мне.

– Там магия высшего порядка, ты можешь не понять.

Самозванка закатила сильную пощечину девушке. Голова пленницы мотнулась, осыпались частички засохшей на щеке крови.

– Ты, безмозглая тварь, думаешь, я не знаю, что у тебя книга? Ты со мной решила поиграть?
– с яростным шипением правительница резанула ножом по груди пленницы.

От неожиданной боли Линэя громко вскрикнула. Пленник пытался ей что-то кричать, но мучительница его не понимала.

– Я буду отрезать твоему бледнолицему пальцы. Фалангу за фалангой, очень медленно. Он у тебя большой, мучения продляться очень долго. Остановить меня сможет только книга. Мне надоело с тобой вести никчемную болтовню. Но ты не обольщайся, твое тело я тоже не обделю вниманием, - правительница повернулась, направляясь к Максиму. Ее взгляд был направлен на здоровую руку, нож в женской руке смотрелся как игрушка, но только не для пленников.