Он достал потертую зажигалку. Красная звезда на ней давно вытерлась, но колесико все еще вышибало искру.

Гай закурил.

– Песчаный квартал стал убежищем для разного рода… сброда, - он выпустил дым из ноздрей. – Тут прячутся те, кого ищут и в Европе и в резервации. Представляешь этих людей?.. Вот там можно приткнуться, - сказал Гай, указывая куда-то в темноту. За окнами было черным черно – Антон не знал, как его напарник смог хоть что-то разглядеть.

Гай чуть вывернул руль и остановился. Выключил фары. Погасил в салоне свет. В темноте Антон услышал, как щелкнула застежка. Его напарник достал револьвер и положил его у лобового стекла.

– Будем дежурить. Выспаться не удастся.

Антон кивнул. Ему подумалось, что в детстве они с Гаем боялись совершенно разных чудовищ. Но он ошибался.

– Твоя жена, наверное, беспокоится за тебя? – спросил он.

– Да, - коротко ответил Гай.

Они помолчали.

– Пожрать бы, - наконец сказал Гай. Он перегнулся через сидушку и долго шарился в темноте. Антон услышал, как зашуршал пакет.

– Чипсы, - пояснил Гай и протянул напарнику. – Угощайся.

Антон сунул руку в пакет. Чипсов было немного, пакет был початым. Они были жирными, посыпанными усилителем вкуса. И пахло из пакета чем-то ядреным. Он сунул пару чипсин в рот.

– Паприка, - прожевывая, сказал Гай. – Завалялись с прошлого выезда.

Антон прикинул – прошлый выезд у них был три дня назад.

Он взял еще. Голод не тетка. Могло быть и хуже.

Пальцы стали жирными и пахли молотым перцем.

– Нужно выбираться отсюда, - сказал Гай. Прозвучало это так, как будто он разговаривал сам с собой.

– Да, - согласился Антон. А что еще ему оставалось? Этим вечером его напарник должен был ужинать с женой и детьми, а не жевать трехдневные чипсы в машине, посреди песчаного квартала гетто. Антону было проще. Его никто не ждал. Родители умерли, школьные друзья разъехались по континенту, а шлюхи в пабе постоянно его с кем-то путали. Антону даже подумалось, что единственный близкий человек сейчас находился рядом с ним. Это было глупо, но это было так. Ему захотелось что-нибудь спросить, узнать Гая получше. Здесь и сейчас, пока у них было на это время. Но все, что он смог придумать, это дурацкий вопрос про гетто.

– Почему все это случилось здесь?

– Что?

– Ну… все эти песчаные бури. Весь этот пиздец.

Гай помолчал.

– Люди считают это карой Божьей, - наконец сказал он.

– За что?

– Не знаю. Каждый считает по-своему.

Антон хмыкнул.

– А ты? Что думаешь?

– Что это простое совпадение.

– А тот памятник, который мы проезжали… ну, этот огромный серп с молотом… ты сказал что-то про него. Что ты сказал?

– Я не помню, - отмахнулся Гай. Но Антон знал, что это не так.

– Точно?

– Ты допрос мне устраиваешь, напарник?!

– Нет. Просто, то место… оно показалось плохим. Кажется, что-то там случилось, - ответил Антон. Ему и, правда, так показалось.

– Хочешь знать? – спросил Гай.
– Я расскажу.

Он достал из кармана зажигалку. Покрутил в руках. Пощелкал крышкой. Чиркнул колесом, вышиб искру.

– Эта зажигалка… - произнес он. – Она оттуда. buree jagah(плохое место.хинди). Тот памятник, что ты видел – прошло много лет – раньше там стояло здание. В Республиках такие называли горкомами – что-то сродни нашим мэриям. Когда я был там в последний раз – лет тридцать назад – оно еще стояло. Разрушенное наполовину, но все еще стояло. Теперь его нет… - Гай помолчал. – Там был подвал… думаю, он остался.

Антон подумал, что памятник был чем-то сродни идолу на древнем капище. Его поставили исчезнувшие племена – странные, таинственные обитатели здешних мест. Они поклонялись этим памятникам. Верили, что тотемы их защитят.

– В то лето пропадали дети, - сказал Гай. – Мальчишки.

– Их искали? – спросил Антон.

– В лучшем случае через пару дней. Мальчишки убегали из дома, такое случалось. Беспризорничали, сбивались в стаи… Поэтому гетто было лакомым куском для педофилов. Местом, где они могли насиловать и убивать. И оставаться безнаказанными. Понимаешь? Как лисы в темном курятнике, где копошится выводок глупых цыплят. Песчаный квартал стоял на окраине – мы, жившие за мостом, считали его трущобами, - Гай посмеялся. – Как будто сами жили во дворцах.

Антон понимающе кивнул. Когда не видишь лучшей жизни, начинаешь ценить то, что у тебя есть.

– Как ты оказался там? – поинтересовался он.

– Песчаный квартал был рассадником криминала. Ебаная адская кухня. Если ты сумел побывать там и вернуться обратно, ты становился королем. Сечешь, чем мы занимались в детстве? Бегали в этот сраный квартал, чтобы потом присунуть какой-нибудь малолетней шалаве… Мне было шестнадцать, когда я побывал в песчаном квартале в первый раз. Представляешь? В шестнадцать я был девственником, потому что боялся сдохнуть на этих ебучих улочках, - Гай махнул рукой в темноту. Достал сигарету. Долго чиркал колесиком зажигалки, а Антон ждал. И думал о том, насколько разные судьбы привели их в одну и ту же машину на задворках гетто. Пути Господни воистину неисповедимы.

Гай закурил и крепко затянулся.

– На следующий день девка по имени Тельма дала мне за углом булочной. Задрала юбку, спустила трусы, - он засмеялся. – А я трахал ее меньше минуты – раз, два – и все. Много ли надо в шестнадцать лет? Но знаешь что? Все это было после того, как мы нашли те ящики. А я нашел эту зажигалку. Тельма была настоящей красоткой, латинкой с сиськами до пупа, и давала не многим. Но мне дала, потому что я заслужил. Все это кажется мусором сейчас. Но все это ниточки одного клубка.