АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВ, ЕЛЕНА ДМИТРИЕВНА и КЛЫГИН.

Алексей (в дверях).

Куманечек, побывай у меня! Животочек, побывай у меня!

Елена Дмитриевна (тихо).

Вечно с пошлостями!

Алексей.

Куму! (целуется). Прасковья Петровна, ручку… (целует руку).

Елена Дмитриевна.

Мое почтение, Прасковья Петровна (протягивает руку).

Алексей (к Клыгину)

Иван Петров, поди сюда! (Клыгин подходит). А это, кум мой любезный, нашего петербургского барина камардин… Вот он… вишь ты…

Никита.

Вы с барином изволили приехать?

Клыгин.

Нет-с, я его оставил; промежду нас неудовольствие вышли. Он мне не потрафил, а я ему не уважил…

Алексей.

Его, братец ты мой, – как бы тебе сказать не солгать, – барин прогнал.

Елена Дмитриевна.

Ну, что ты врешь-то!

Алексей.

Прогнал!.. Потому, он молодой человек, а насчет услуги не может.

Клыгин.

Как же вы говорите, не разузнамши дела?

Алексей.

Алексей Алексеев не знает?!

Клыгин.

Довольно это для меня странно…

Алексей.

Ну, теперь мы выпьем (подходит и пьет).

Никита (к Елене Дмитриевне).

Вы что-то похудели, сударыня.

Елена Дмитриевна.

Я все хвораю, все грудь болит. Такая уж слабая конплекция.

Прасковья Петровна.

А вы бы на ночь грудного чайку попили… говорят, помогает… А то взять…

Алексей.

Ничего не надо. К доктору, к Филиппу Ионычу.

Елена Дмитриевна.

Твой Филипп Ионыч только ведь мужиков может лечить.

Алексей (закусывая).

Он от сорока восьми недугов знает лечить. Я, говорит, только череп поднимать не могу, а то все… по науке. (Садится к столу).

Елена Дмитриевна.

Еще меня теперь деревенский воздух поправил. (К Клыгину). Вы, вероятно, Иван Петрович, забыли мои папиросы взять? Знаете, что я без них жить не могу.

Клыгин.

Как же я мог забыть, когда было на то ваше приказание.

Зачем вы так несообразно говорите? (Подает папиросы).

Елена Дмитриевна.

Дайте мне огня.

Клыгин (с улыбкой).

Какого-с?

Елена Дмитриевна.

Пожалуста без комплиментов. (Закуривает папиросу). Деревенский воздух на меня очень подействовал. А когда мы были с княгиней за границей, так я так была больна, что все лучшие доктора отказались: она, говорят, не может вынести этой боли, потому что нежного воспитания…

Прасковья (подавая чай).

Позвольте вас просить.

Алексей.

А меня, кумушка, чаем ты не подчуй, мы с кумом… Куманек, ну-ка! (Наливает водки). Иван Петров, приложись и ты.

Елена Дмитриевна.

Не будет ли, Алексей Алексеич?

Алексей.

Я тебе скажу, когда будет.

Елена Дмитриевна (с иронией).

Ужасно глупо!