Шрифт:
— Наверное, дорогой, тебе лучше пойти с ней, — обратилась мама к мужу.
— Не надо, не надо! — остановила их Лика, — Я сама со всем прекрасно разберусь. Я уже довольно большая и могу самостоятельно решить все проблемы!
— Вся в тебя! — прошептал папа и покосился на жену.
Лика осторожно поднялась наверх и, неглядя, проскользнула в комнату, захлопнув за собой дверь.
Как только Лика оказалась в комнате, она тут же приложила ухо к двери — ступеньки не скрипнули. В противном случае это означало бы, что кто-то поднимается по лестнице. Но все было тихо, и девочка повернулась к двери спиной. То, что она увидела, повергло ее в шок. Мольберт оказался абсолютно пуст! Рисунка на нем не было, зато на полу валялись обрывки бумаги. Лика опустилась на колени и дрожащими руками стала складывать эти кусочки, как пазлы.
— Жанночка! Кто же это натворил?! Что же это такое происходит? — зашептала Лика, — Как же так? Я ведь только-только нашла тебя и снова потеряла, милая моя сестренка. Где же мне тебя искать?
— Тут я… — прозвучал голос, и Лика с испугу отскочила назад, ударившись о стену.
По комнате пролетел глухой звук, а в голове девочки будто зазвенели колокола, и она прижала к ней руки.
— Блин горелый… Кто здесь?!
— Кто, кто… — вновь прозвучал голос, — Дед Пихто!
Тут одеяло на кровати поднялось вверх, и Лика едва не заверезжала, но успела прикрыть рот ладонью: прямо перед ней, закутавшись в простыню, сидела девочка!
— Ты… ты… — промямлила Лика.
— Я-я… — девочка скинула простынку и встала.
Жанна (а это была именно она) подошла к сестре и посмотрела ей прямо в глаза. Пытаясь опереться о стену, Лика выпрямилась и тоже уставилась на сестру. Так они простояли несколько минут, и Лика первой нарушила тишину:
— Здравствуй… — и протянула руку.
— Здравствуй, — ответила Жанна, и их ладони встретились.
— Ты… не такая, как… — замялась Лика, — Ты маленькая, как и я…
— Не скажешь, что мне двадцать лет…
Действительно, обе девочки выглядели абсолютно одинаково, за исключением цвета волос: у Лики хвостики были светлые, а у ее сестры темные. Даже странно, ведь с момента пропажи Жанна нисколечки не выросла! Девочки крепко-крепко обнялись и тихо заплакали. Пантелей, сидевший у двери, мяукнул, обратив на себя внимание.
— Чего тебе, Пантюша? — спросила Лика сквозь слезы.
Кот мяукнул еще раз.
— Ступенька скрипнула, — сказала Жанна, утираясь, — Он предупреждает, что кто-то поднимается.
Лика опомнилась и крикнула:
— У меня все хорошо, я сейчас спущусь!
Жанна села на кровать и посмотрела в окошко. Солнце начало медленно уползать за горизонт, готовясь ко сну. Легкий ветерок трепал крону старого дуба, тревожа черных ворон, которые переговаривались между собой на своем птичьем языке.
— Мама с папой приехали… — как бы невзначай сказала Лика. — Пойдем вниз?
— Я боюсь, — ответила Жанна, — И, думаю, они тоже перепугаются.
Лика села рядом с сестрой.
— Мы все равно ничего не придумаем. Так или иначе, тебе придется выйти, — Она вытащила из-под подушки дневник и повертела его в руках, потом открыла его и стала писать:
2 июля
Сегодня приехали мама и папа, но это не главное.
Главное то, что Жанна смогла выбраться из рисунка
и теперь сидит в моей комнате. Не верите?!
Тогда я ее позову.
Только когда она выйдет — не пугайтесь,
а когда броситесь ее обнимать — не задушите!
Лика показала запись сестре:
— Пойдет?
Жанна лишь пожала плечами и тяжело вздохнула.
— Тогда стой у двери и жди сигнала, я позову! — сказала Лика и вышла из комнаты.
Взрослые сидели на своих местах и пили чай. Едва Лика показалась, они поставили чашки и уставились на нее.
— Ну, что там произошло? — спросил папа.
— Ничего страшного, — девочка помялась и протянула дневник, — Вот, это мне ба подарила на День рождения. Дневник. Читайте.
Ликина мама удивленно произнесла:
— Солнышко, это только твой дневник и будет не правильно, если мы будем знать, о чем ты пишешь. Он, собственно, для этого и нужен, чтоб записывать личные мысли и желания.
Лика закатила глаза и сказала:
— Да читайте уже, говорю!
Папа покачал головой и открыл дневник. Его глаза бегали туда-сюда, перепрыгивая со строчки на строчку. Он слюнявил, как бабушка, пальцы и переворачивал страничку за страничкой, а когда закончил читать, исподлобья посмотрел на Лику и протянул дневник своей жене. Ликина мама, в свою очередь, прочитала записи, сделанные дочкой, и отдала дневник бабушке. А уж та, покончив с распознаванием каракуль Лики, захлопнула дневник и положила его на стол. Взрослые сидели молча, смотрели на девочку и сопели так громко, что казалось дом сейчас развалится.