О-Кичи – чужеземка (Печальный рассказ о женщине)
В сборник входят впервые издаваемые в русском переводе произведения японских драматургов, созданные в период с 1890-х до середины 1930-х гг. Эти пьесы относятся к так называемому театру сингэки – театру новой драмы, возникшему в Японии под влиянием европейской драматургии.
Действие этой пьесы развивается примерно в течение пятнадцати лет, с 1856 года и до начала семидесятых годов XIX века. Это было критическое время для Японии, когда под напором США, Англии, Франции, Голландии и России феодальное правительство было вынуждено покончить с вековой изоляцией страны и открыть в 1854 году для иностранных держав некоторые портовые города. Эти уступки были сделаны также в силу мощного антифеодального движения, охватившего всю страну и закончившегося буржуазной революцией. Но еще задолго до окончательного падения феодального строя американцы добились права учредить в Симоде консульство, и на военном корабле туда прибыл первый американский консул Таунсенд Гаррис в сопровождении переводчика Хьюскена – реальные исторические лица.
Реальным историческим лицом является и гейша О-Кичи, действительно служившая по приказу феодальных властей в американском консульстве, так же как и некоторые другие японки. Вряд ли найдется японец, не слыхавший об истории О-Кичи, презрительно прозванной «чужеземкой» за ее связь с «рыжеволосым варваром», как именовали в феодальные времена всех без исключения европейцев, будь то даже черноволосые испанцы и португальцы…
И все же пьесу Юдзо Ямамото никак не следует относить к разряду исторических драм. Драматург использовал подлинные факты только как материал для постановки одной из актуальных проблем своего времени – проблемы бесправия японской женщины.
ТАУНСЕНД ХАРРИС – американский консул.
ГЕНРИ ХЫОСКЕН – его переводчик и личный секретарь, голландец.
ЭЙНОСКЭ МОРИЯМА – переводчик.
ИНОУЭ, ХАКАМУРА, – губернаторы Симоды.
МИОСАБУРО ВАКАНА, ТАДАСИРО МАЦУМУРА, САНДЗИРО ИСА – члены городского магистрата.
ГЭННОДЗЁ САЙТО – сыщик, впоследствии – важный чиновник министерства внутренних дел.
СТАРИК – хозяин харчевни на пристани.
ЦУРУМАЦУ – плотник на судостроительной верфи.
А-ЛО – слуга в консульстве, китаец.
СТРАЖНИК-САМУРАЙ.
О-КИЧИ – жительница Симоды, гейша.
О-МОТО – ее старшая сестра.
СЛУЖАНКА В ДОМЕ О-КИЧИ.
ХОЗЯЙКА ЧАЙНОГО ДОМА «ИСЭДЗЭН».
О-ФУКУ. – содержанка Хьюскена, впоследствии – замужем за хозяином лодочной станции.
О-СИМО – купеческая жена.
О-САЙ – дочь Мандзоина.
О-СЭН – приемная дочь О-Кичи.
МЕСТНЫЕ ДЕЯТЕЛИ.
ТАКАГИ КАМЭКИЧИ.
ДЭНДЗАЕУРО – возлюбленный О-Сэн.
ЛОДОЧНИК.
СЛУГИ, ПРОХОЖИЕ, ГЕЙШИ.
Время действия: поздняя весна Четвертого года Ансэй (1857) – начало 70-х годов XIX в.
Действие первое
На сцене темно.
В темноте кто-то наигрывает на сямисэне мелодию «Синнай».
Женский голос поет песню.
Внезапно раздается отдаленный орудийный залп. Один, другой, третий… Пальба нарастает, заглушая и песню и звуки струн. В темноте торопливо пробегают носильщики паланкинов, криками прокладывая себе дорогу, как это делалось в старину.
Под грохот орудий высоко в воздухе возникает звездно-полосатый флаг. Звучит американский гимн.
Раздаются тринадцать залпов.
Канонада смолкает, флаг исчезает. Сцена освещается.
Картина первая
Вестибюль перед кабинетом губернатора Симоды. Раздвижные двери, ведущие в кабинет, закрыты, но сквозь них доносится громкий, возбужденный голос, что-то кричащий по-английски.
Двери резко распахиваются и появляется Таунсенд Харри с, пожилой седой человек, генеральный консул Соединенных Штатов Америки. Он что-то кричит. Следом за ним, крайне взволнованный, выбегает Эйноскэ Морияма, переводчик.
Выходят губернаторы Симоды – Иноуэ u Накамура – и члены магистрата. Миосабуро Бакана пытается остановить Тадасиро Мацумуру: mom уже схватился за рукоять своего меча, готовый напасть на Харриса.
Стараясь держаться подальше от Мацумуры, выходит Генри Хьюскен, переводчик и секретарь.
Харрис. Lies! Lies! Nothing but lies from beginning to end! With a pack of rascals such as this, how can I continue negotiations? I have finished with you. There is only one thing to be done! [1]
1
Ложь! Ложь! Сплошная ложь, от начала и до конца! Разве можно продолжать переговоры с компанией таких негодяев? Хватит, больше я с вами дел не имею! Остается одно лишь средство! (англ.)
Морияма (робко, умоляюще). Wacht, wacht, uwe EХelletie Consul-General! [2]
Харрис (не обращая внимания на Морияму, внезапно замечает, что Мацумура держится за меч; устремляет на него свирепый взгляд). So you would kill me, would you? Very well, kill away! Of course you are all aware of the consequences? [3]
Члены магистрата не понимают ни слова из того, что говорит Харрис, но пытаются остановить Мацумуру. Он неохотно подчиняется.
2
Подождите, подождите. Ваше превосходительство Генеральный консул! (голл.)
3
А, так вы хотите меня убить? Очень хорошо, убивайте! Вы, конечно, понимаете все последствия? (англ.)
Морияма (запинаясь и утирая пот со лба, неуверенно говорит по-голландски). EХcellentie! Wilt gij naar de stoel werder terugkommen, en de conferentie duren! [4]
Хьюскен (переводит слова Морияма Харрису). The interpreter says: EХcellency, be so good as to return and continue the conference! [5]
Харрис. No, why should I return? How can I negotiate with people like this, liars from habit, born liars as they are? What hope of success is there? No! Let the guns speak: then perhaps we shall have an answer. Come, Mr. Heusken, we will return to our quarters! [6]
4
Ваше превосходительство, вернитесь, продолжим переговоры! (голл.)
5
Переводчик говорит: «Ваша милость, будьте так добры вернуться и продолжить переговоры». (Здесь и далее пер. с англ.)
6
Нет, зачем же? Разве можно разговаривать с этими прирожденными лжецами, с этими людьми, лгущими автоматически, по привычке? Безнадежно!.. Нет, пусть говорят пушки, может быть, тогда мы добьемся какого-нибудь ответа. Идемте, мистер Хьюскен, мы возвращаемся в консульство!
Харрис пинком отбрасывает подушку для сидения и уходит. Хьюскен хочет последовать за ним, но Вакана поспешно останавливает его.
Вакана. Мистер Хьюскен! Прошу вас, погодите минутку! Хьюскен. У вас есть ко мне дело?
Вакана. Объясните, ради всего святого, что именно привело консула в такую ярость?
Хьюскен. Вам это отлично известно. Вместо того чтобызадавать эти вопросы мне, лучше честно спросите самих себя!
Вакана, Не говорите так! Мы ничего не понимаем!
Хьюскен. Сколько бы я ни объяснял, но если у вас нет… Морияма-сан, как по-японски «искренность»?
Морияма. Сейчас, минутку… Может быть, «вакай» или «сэйи»?
Хьюскен. Вот-вот… Без этой самой «сэйи» – без искренности – все мои объяснения бесполезны.
Вакана. Но мы совершенно чистосердечно…
Хьюскен. Неправда! Неправда! Именно это только что сказал Генеральный консул! Откровенно: все, что вы сейчас говорили – сплошная ложь! Сегодня у вас – одно, завтра – другое. А если так, то, сколько бы мы ни совещались, нам не удастся договориться. Вполне естественно, что Генеральный консул в конце концов потерял терпение!