Один отделился, скользя вперед. Уплыл влево - тупик, через улицу. А как хорошо все начиналось, но не так же сразу к делу приступать.

– Мне троих мало, хочу толпу – Пропела, сильно фальшивя, по сценарию, я пьяная. Даже для достоверности, глотнула рюмку водочки. Остановилась, подергала головой в такт, качнулась.

– Хочу толпу. – Взмахнула рукой, напарываясь на какой то болт в стене. Пуская кровь по ладони. – Ааааа, черт, больно же – причитаю – Чертовы стены, стоят непонятно зачем – Пнула виновницу. Пьяно качнулась, повернула на перекрестке вправо.

Маневр удался, тень вернулась. Ооо да у нас пополнение. Еще двое, прошли запахом гнили. Пятеро на одну. Классно, самое то!

– Потанцуем мальчики? – Поворот в тупик.

– Вот, черт, говорила мне мама, не пей много. С похмелья болеть будешь, и мужикам не тем давать начнешь! – Ворчала я, остановившись в конце тупичка, осматриваясь. Тени появились за секунду до разворота назад.

Стандартная расстановка сил. Обходят кругом. Добыча в капкане. Запах гнили душит, не дает сосредоточиться. Запах это самое ужасное в охоте.

Стою немного покачиваясь. Растерянное лицо вводит в заблуждение, делая ухмылки шире. Азарт охоты будоражит кровь. Добыча попалась, выслеживание принесло результат.

– Ты псих, раз способен наслаждаться убийством больных – Моя первая охота принесла разочарование и сильно напугала.

– Да маленькая, псих. Однако тебе не стоит забывать, что отрешение не проявляется у чистых и светлых. Оно как рак, проникает в ослабленный организм с ненавистью и пороком. Расползается, проникая в сущность, развращая и уничтожая остатки человеческого.

– Но они же не все виноваты, что заразились.
– Отрешение хоть и редко, но может и передаться с укусом, так учили нас в центре.

– А ты заметила, что того, в красном сюртуке я просто проткнул, не вынося приговор?

– Так ты проявляешь милосердие?

Он смеялся, чистым переливистым смехом умалишенного.

– Ты считаешь, что они заслуживает милосердие? – Он схватил меня под локоть и потащил из переулка. Петляли мы не долго. Тогда отрешение в России было повальным. Обездвижив, он оставил в живых только одного.

– Подойди и взгляни в глаза. Это самый молодой из них! – Он небрежно подтолкнул меня вперед.

Я подошла. Уже тогда во мне выработался рефлекс, выполнять незамедлительно его приказы. Грязно-коричневые, мутные глаза расчерчены черными капиллярами отрешенного, смотрели с осознанием не минуемого конца.

– Что я должна увидеть?

– То, что вижу я, только ты физически смотришь, а мне нужно другое.

Первый урок.

– Закрой глаза. Отключи сознание. Чувствуешь энергию?

– Да.

– Что она делает?

– Не.. я не смогу объяснить. Вроде как обтекает меня, клубится.

– Смотри на меня. Что ты видишь?

– Волны проходят сквозь тебя.

– Молодец. А теперь?

– Она входит в тебя и задерживается.

– Правильно, малышка. Так будет и с тобой. Энергия инертна, безразлична ко всему, что встает на пути, но только до момента ее приручения. Смотри.

– Эм… Это похоже на то…. Словно ты ласкаешь ее.

– Да. Я приручил ее, мы одно целое. А если я закрываюсь, она начинает ласкаться и требовать внимание, как любимое домашнее животное. Мне нет нужды смотреть собеседнику в глаза или слушать его. Достаточно того, что покажет мне энергия его души.

– Это как?

– Смотри.

Разноцветная дымка, окружающая вампа колыхнулась, стала проходить через него. К светло зеленым разводом присоединились голубые.

– Что ты видишь?

– Зеленая энергия смешивается с голубой?

– Да, сейчас к своей я притягиваю твою. Так я посмотрю не только на цвета души, но и смогу рассмотреть самые яркие и запечатанные моменты из твоей жизни.

Мы еще долго рассматривали окружающее поле, он рассказывал об основах и различии окружающей энергии.

Я закрыла глаза. Черная тень отрешенного расплывалась разводами. Поле, которое, по сути, должно омывать тело отстранялась от ауры как пугливая мышь.

– Адольф, энергия не подходит к нему.

– Да.

– Почему? Она же должна обтекать и питать жизненную энергию?

– Одно маленькое дополнение – энергия жизни питает жизнь. То, что ты воспринимаешь как вирус, не зря получил свое название – Отречение. Выпивая досуха или же съедая свою жертву, мы впитываем в себя и частицу смерти. Умираем вместе с ней. Когда жажда охоты и убийства становится не преодолимой, становится моментом отрешения от живого.