Умар гостеприимно распахнул мне дверь, и я вошел в библиотеку. Я сел за большой овальный стол из полированного черного дерева. Сам Умар, однако, не сел. Он расхаживал вдоль огромного, во всю стену книжного шкафа, задумчиво вращая в пальцах свой модди.

— Я думаю, вы осознаете свое положение, — сказал он наконец.

— Какое положение?

Он недовольно отмахнулся:

— Вы знаете, о чем я говорю. Сколько вы еще собираетесь бегать по делам этого выжившего из ума старика, не сознающего того, что он уже умер?

— Вы имеете в виду Папочку или шейха Реда? — спросил я.

Умар остановился и нахмурился:

— Я говорю о них обоих и думаю, что вы, со своей стороны, это понимаете, черт подери!

Я посмотрел на Умара, прислушиваясь к пению птиц в многочисленных клетках, расставленных по владениям Абу Адиля. Они сообщали ясному солнечному дню несколько искусственную безмятежность и жизнерадостность. Воздух в библиотеке был затхлым и сырым, и я почувствовал себя точно запертым в клетке. Может быть, сегодняшним визитом я совершил ошибку?

— Что же вы предлагаете, Умар? — спросил я.

— Я предлагаю подумать о будущем. В будущем — и притом в самом ближайшем будущем — империи этих стариков станут нашими. Да я и сейчас один управляю делами шейха Реда. Он весь день подключен к…

— Я знаю, к чему он подключен, — сказал я. Умар кивнул:

— Хорошо. А этот модди — недавняя запись его мыслей. Он дал ее мне, потому что страдает сексуальным извращением. Это тиражирование — какая мерзость не правда ли?

— Вы шутите. — В свое время доводилось мне слышать и об извращениях более жутких.

— Тогда забудьте об этом. Он не понимает, с этим своим модди, что я равен ему, когда веду его дела. Я — истинный Абу Адиль, обладающий к тому же своими личными талантами. Он, шейх Реда, великий человек, но с этим модди я шейх Реда и Умар Абдул-Кави, вместе взятые. Тогда зачем мне нужен этот старикашка?

Мне все это показалось ужасно забавным.

— Так вы предлагаете устранить Абу Адиля и Фридлендер Бея?

Умар нервно оглянулся.

— Нет, этого я не предлагаю, — тихо сказал он. — Слишком многие люди зависят от них и слишком многие имеют свою точку зрения на этот предмет.

— Когда придет время отстранить их от дел, — заговорил я, — нужные люди об этом узнают. И Фридлендер Бей не станет упрекать их.

— А что, если это время уже пришло? — Голос Умара стал хриплым.

— Может, вы и готовы, но я еще не готов принять на себя Папочкины дела.

— Проблема, которая легко решается… — настаивал Умар.

— Возможно, — отвечал я, пытаясь оставаться невозмутимым. Во-первых, наш разговор мог прослушиваться. К тому же я не хотел портить отношения с Умаром. Сейчас я был уверен в одном — Умар человек очень опасный.

— Скоро вы увидите, как я прав, — сказал он. Он еще разок крутанул в руке свой модди, и его лоб снова пошел морщинами.

— А сейчас возвращайтесь к Фридлендер Бею и подумайте о том, что я сказал. Наш разговор еще не окончен. Но если во второй раз не придем к общему мнению, вам придется отойти в сторону вместе с нашими хозяевами. — Я попытался встать, но он жестом остановил меня. — Это не угроза, мой друг, — спокойно проговорил Умар. — Это мой взгляд на будущее.

— Будущее ведомо одному Аллаху. Он саркастически рассмеялся:

— Если вы придаете такое значение религии, то знайте: в моих руках может сосредоточиться власть, какая даже не снилась шейху Реда. — И он указал мне другую дверь, в южной стене библиотеки. — Вы можете выйти этим путем. Налево по коридору будет главный выход. А я должен вернуться и обсудить дела Республики Сонгей с этой женщиной. Не беспокойтесь о ней. Мой шофер отвезет ее в отель.

— Благодарю вас за участие, — сказал я.

— Ступайте с миром, — сказал он.

Я вышел из библиотеки, руководствуясь указаниями Умара. Слуга Камаль встретил меня по пути и проводил до дверей. Пока мы шли, он по-прежнему хранил молчание. Я спустился вниз по ступенькам к автомобилю и обернулся. Камаль все еще стоял в дверях и смотрел мне вслед, словно я прятал под одеждой столовое серебро.

Я забрался в седан. Кмузу завел мотор и рванул машину с места. Мы выехали через главные ворота. Я не переставал думать о предложении Умара. Абу Адиль находился у власти почти двести лет. За это время на должности Умара перебывало множество людей, и у многих из них наверняка были те же амбиции. Абу Адиль по-прежнему оставался на своем месте, но что случилось с этой молодежью? Может быть, Умар никогда не задумывался над этим вопросом. Видимо, он был вовсе не столь проницательным, каким считал себя.