Разглядывая в подзорную трубу второго смертника, Аленкур вдруг совершенно случайно заметил у него на плече крохотное родимое пятнышко в виде латинской буковки «L». Крестоносец сразу узнал этот знак судьбы.

В том, прошлом, мире точно такая же отметина и примерно в том же месте была у его близкого боевого товарища виконта де Су, ставшего впоследствии монахом по имени Батист, а потом создателем Сферы — Ткачом.

— Остановите казнь! — крикнул главный крестоносец. От охватившего его волнения он даже вскочил со своего места. Катон не понимал, в чем дело, но все же, не желая обидеть гостя, взмахнул белым платком, что означало дарование помилования всем пока еще не казненным преступникам.

Еще не полностью осознавшего свое счастье Дениса подвели к королевской трибуне. К нему подошел главный крестоносец. Он обнял Кузнецова. Затем, повернувшись к своим братьям по ордену, велел им преклонить колени перед сыном Ткача. Магистр величал Дениса не иначе, как виконт Гетард де Су.

— Твой отец, Гетард, много раз спасал меня от кривых сарацинских мечей в Палестине, — светясь счастьем, рассказывал сыну своего друга Аленкур. — Потом, когда, спасаясь от чумы, он создал Сферу, то перенес меня в новый мир с несколькими сотнями других счастливчиков. И все восемь тысяч лет, что мы живем здесь, мой друг и глубоко почитаемый мною Бог — Ткач — милостиво продлевает мои дни на этом свете, каждые пол века переселяя мой дух в новое тело.

Денис был оглушен неожиданной новостью. До сих пор Кузнецов думал, что его отцом был командировочный инженер, имевший с его матерью короткий роман и исчезнувший сразу после этого из жизни их семьи навсегда, не утруждая себя выплатой алиментов. Во всяком случае, такую версию Денису всегда рассказывала мать.

И вот выясняется, что теперь на роль папаши странным образом претендует тысячелетний старик, являющийся еще и Богом. Поверить в это пока было очень сложно.

К вечеру в замок со срочным посланием от Кипта прибыл Нави. Оказалось, что во время ночной вылазки он не погиб, а отправился прямиком к своему хозяину.

Едва достигнув главных ворот, гонец в полном изнеможении рухнул на землю. Перед дальней дорогой Кипт закачал в его тело, и особенно в ноги, огромный заряд энергии, так что Нави мчался к своей цели, обгоняя по пути скачущих в его направлении всадников и даже стаи птиц.

Чтобы гонец смог лично передать получателю послание, стражникам пришлось соорудить из плаща и копий носилки и перенести обессиленного Нави в королевские покои. Там доставленный посланником Кипта хрустальный шар немного подогрели на огне, пока в глубине прозрачной сферы не появилось тревожное лицо Остающегося. Из речи Кипта следовало, что в начавшейся битве между армией Манфейда и войском Даригаша Бог начинает терпеть поражение.

— Если до заката к нам не подоспеет подкрепление, черная сила возьмет власть в нашем мире, — мрачно заключил свою речь Остающийся.

Нави тут же заявил, что, немного отдохнув и наскоро подкрепившись, готов вести объединенное войско крестоносцев и королевских рыцарей к ущелью Сердце Гипериона, рядом с которым идет битва.

— Только пускай мне дадут лошадь, а то мои ноги еще не скоро обретут прежнюю силу.

Как и требовала обстановка, объединенная армия очень быстро собралась и выступила в поход. Королевских рыцарей и пехоту вел полностью прощенный по такому случаю Катоном IV толстый маршал. Сам же король с ближайшей свитой предпочел остаться в замке, сославшись на внезапный приступ подагры.

К Денису маршал обращался с таким добродушным видом, будто и не приказывал своим людям заколоть его кинжалами за отказ участвовать в дворцовом перевороте. Впрочем, Кузнецов никогда не отличался злопамятностью, а потому даже обменялся парой добродушных шуток с недавним товарищем по эшафоту.

Нави повел войско знакомой ему короткой дорогой через заснеженные Драконовы горы. Они без потерь перешли высокогорный перевал. Когда армия спускалась в ущелье, проводник предложил Денису чуть попридержать своего коня для какого-то важного разговора. Молодой человек велел своим друзьям, то есть Такиме, Лоберису и Мимиру, подождать его, а сам, спешившись, направился вслед за Нави.

— Ты не должен дальше следовать за армией, — доверительно сообщил Кузнецову профессиональный шпион, когда они остались одни.

Несмотря на желание Нави говорить как можно тише, каждое его слово отражалось от окрестных скал, от сверкающей на солнце поверхности ледников и раскатистым эхом далеко разносилось по округе. Денис видел, что его собеседника пугает и злит такая невольная открытость миру. Поэтому речь его была очень торопливой:

— Эта армия обречена. Несколько дней назад в ущелье тряслась земля, а потом из образовавшихся трещин появился красный газ. Никто, кроме меня, не знает, что эта дорога перестала быть безопасной. Сейчас солдаты войдут в Сердце Гипериона, вдохнут ядовитого воздуха и вступят в бой друг с другом, а тех, кому повезет уцелеть в междоусобной резне, на выходе из ущелья встретит болотная армия Гарри Веселого.

— Так, значит, это западня! — хватаясь за рукоять меча, воскликнул Денис. — Но почему ты предал своего хозяина, Мастера Кипта, ведь он послал тебя привести подмогу?

— У меня много хозяев, — хитро прищурился Нави. — И всем им я усердно служу, получая из разных рук золото и серебро. Никто из них никогда не догадается, что верный Нави перекуплен конкурентом: я честно выполнил поручение Мастера Кипта, а о том, кто подстроил призванному им войску западню, ведомо только Мангрейду.

— И ты не боишься, что однажды твои подлости вскроются и тебя жестоко накажут?