Открыл глаза, чтобы заказать еще выпивки, и сердце вдруг ушло в пятки. Солнце, которое до этого все время было по правую руку, почему-то вовсю светило в левые иллюминаторы. Заложило уши. Теряем высоту!

— Не хотел будить вас, — заговорил американец, — но, на мой взгляд, мы, похоже, повернули обратно в добрый старый Лондон!

В динамиках щелкнуло и зашуршало.

— Дамы и господа, говорит командир экипажа. У нас некоторые технические проблемы, поэтому мы развернулись, чтобы произвести посадку в Париже. Посадка ожидается через тридцать пять минут.

Подошла стюардесса с напитками.

— Все будет хорошо, — ровным голосом пропела она. — Беспокоиться совершенно не о чем.

Но цвет лица у нее был пепельный.

Не верю, не верю, несколько раз повторил про себя Джейк. Такие дурацкие, бессмысленные несчастья случаются только с другими.

— Моя фамилия Ньюби, — сказал американец.

— Херш.

— Вы в Бога верите?

— Конечно. И всегда верил.

Нет, вы слыхали что-либо подобное?

— А я нет. Во всяком случае с некоторых пор. Я, знаете ли, в войну на Б-29 летал.

— Да ну?

— Сделал двадцать девять боевых вылетов и ни разу ни одного ангела не видал. Да и никто из наших ребят не видел.

— Может, они были в другом месте? Или летали выше.

— A-а, народ на это больше не покупается. Да ведь и в космос уже летают! Астронавты их тоже не видели.

— Ну, положим, русские, если бы и увидели, все равно б не сказали, — возразил Джейк.

Ньюби над этим подумал, взвесил.

— Послушайте, — привстав, проговорил Джейк. Он был уже весь в поту и дрожал как осиновый лист. — Мы все еще падаем!

— А как же. Ему же надо эшелон сменить! Надо полагать, переходим на десять тысяч футов.

Крылья все еще держатся. Причем оба. И двигатели вроде бы работают нормально.

— Зачем? — спросил Джейк.

— Если произойдет взрыв…

Типун тебе на язык, Ньюби!

— …можно будет хотя бы дышать без кислородных аппаратов.

В это время командир по громкой связи объявил, что для тревоги повода нет, пассажиров просят лишь потушить сигареты и пристегнуть ремни.

Джейк тут же заказал себе еще выпивки.

— Все будет хорошо, — пропела стюардесса.

— А я разве спрашивал?

— Беспокоиться совершенно не о чем, — как заведенная, продолжила она.

Неподалеку безутешно заплакала женщина. Кто-то громко молился.

— Когда-нибудь думали над тем, откуда мы тут взялись? — спросил Ньюби.

Не обращая на него внимания, Джейк принялся писать письмо Нэнси.

— На Землю нас какой-то высший разум высадил. Из другой галактики. Причем сразу трех рас. Белой, желтой и черной. Мы экспериментальный материал. Растем, как все равно в космической теплице. А им надо знать, кто крепче, какая раса верх возьмет, и тогда начнут заселять другие планеты.

Самолет заложил вираж, в иллюминаторах показались строения аэропорта Орли. Такие близкие и такие недоступные.

— Расчетное время прибытия в Париж — через восемь минут, — объявил командир.

Стюардесса шла по проходу между сиденьями, у каждого ряда повторяя, что все будет хорошо, а заодно предлагала пассажирам вынуть из карманов колющие и режущие предметы.

— Вот он — момент истины! — сказал Ньюби, поднимая бокал. — У вас как — ничего перед глазами не проносится?

— Заткнитесь Христа ради!

Еще одна стюардесса обратила внимание Джейка на то, что он сидит у аварийного выхода…

— Разве?

…и показала, как его открывать.

Произведя окончательный заход, самолет вышел из виража, мягко коснулся бетона и, немного не доезжая терминала, качнувшись, остановился. На площадке ждали несколько машин «скорой помощи» и пожарных, но пассажиры покидали самолет самым обычным образом, разве что все как пьяные.

— Правда же, было здорово? — вдруг вырвалось у стюардессы.

Ну, в общем, да. Джейк спросил ее, в чем была проблема.

— Кто-то над нами подшутил, — ответила та. — Но не принять мер безопасности мы же не можем!

Когда пассажиров собрали на безопасном расстоянии от самолета, командир экипажа объяснил:

— Мне сообщили, что на борту может находиться бомба.

Поскольку некий аноним, звонивший во французский центр безопасности полетов, сообщая о самолете, который будто бы может взорваться, точно указал номер рейса и время вылета, начальство в авиакомпании не могло не отнести ситуацию к разряду весьма опасных. Он сожалеет о причиненных неудобствах и т. д. и т. п.