Валентина Домнина. Ваше Святейшество, я только лишь дополню, я была очевидцем…

Митрополит Ювеналий. Валентина Александровна, Их Святейшество очень себя плохо чувствуют, давайте их пощадим. Ваше Святейшество, ради Бога, идите отдыхайте…

Как раз при этих словах митрополита я вошел в зал после телефонного разговора с О.М.Попцовым, который позвонил еще во время выступления Ю.М.Лужкова. Попцов просил немедленно приехать в студию вместе с Ю.М.Лужковым и выступить по телевидению, чтобы как-то успокоить москвичей. Он подтвердил, что мэрия взята и идет штурм Останкина.

Врачи дали понять, чтобы мы не волновали Его Святейшество и ушли. Да и дела требовали нашего участия. Перед уходом я сказал Патриарху:

— Ваше Святейшество, я прошу Вас не волноваться. Мы очень благодарны Вам и сделаем все, чтобы удержать ситуацию. Но надо иметь в виду, что другая сторона не только сорвала переговоры, но и использовала их как прикрытие в своих преступных целях.

И мы с Юрием Михайловичем уехали на Шаболовку.

Из книги «Тишайшие переговоры»:

«3 октября 1993 года. В связи с событиями, происходящими в Москве, принято решение прервать переговоры до 20 часов. К означенному часу представители противоборствующих сторон в Свято-Данилов монастырь не прибыли. В 20 часов 45 минут представители Русской Православной Церкви и Конституционного суда констатировали факт неявки на переговоры противоборствующих сторон».

Сообщение ИТАР-ТАСС:

«На переговорах в Свято-Даниловом монастыре, ведущиеся при посредничестве Русской Православной Церкви между представителями исполнительной власти и бывшего Верховного Совета, объявлен перерыв на неопределенное время.

Руководитель Администрации Президента РФ С.А.Фила-тов сказал, что сторонам «необходимо ознакомиться с ситуацией в городе и обменяться мнениями по этому вопросу».

Комментируя позицию, выдвинутую на переговорах с представителями бывшего Верховного Совета, С.Филатов заявил, что «после того, как делегацию парламента возглавил Воронин, переговоры зашли в тупик».

Поистине, до мира было рукой подать. Но Хасбулатовым, Ворониным, руцким и иже с ними мирный исход, по всей вероятности, был нежелателен. Им нужна была власть над Россией. К счастью, Господь Бог от таких правителей нас уберег!

А страна тем временем дышала напряженным ожиданием. В Администрации Президента была создана кадровая группа, возглавлявшаяся В.Н.Подопригорой, которая оформляла социальные льготы депутатам, вышедшим из Белого дома или вовсе не пошедшим туда. Работала другая группа, возглавлявшаяся В.К.Варовым, по трудоустройству депутатов. Была образована Центральная избирательная комиссия, которую возглавил Н.Т.Рябов, она начала подготовку к новым выборам в Государственную думу. Мы уже думали и об организации завершающего этапа подготовки новой Конституции Российской Федерации. Постепенно и белодомовцы стали понимать, что страну им не раскачать. Что им оставалось делать? Налицо гибель амбициозных надежд, потеря политического лица. Нужен был «спасительный» выход. И чисто по-большевистски, как учил Ленин, они решают ввязаться в кровавый бой. Мол, победителей не судят. А если не выйдет — что ж, жертвовать-то придется чужими, а не своими головами. Своя останется на плечах.

Когда многие московские трудовые коллективы, милиция и армия не отреагировали на призывы белодомовских агитаторов к строительству баррикад, забастовкам, к неповиновению и неподчинению, они задумали спровоцировать уличные беспорядки в Москве.

Пока мы обсуждали в штабе, который был образован во главе с В.С.Черномырдиным, — а проводил его два раза в день или Виктор Степанович, или О.Н.Сосковец, — пути выхода из кризисной ситуации, представители Советов так называемого «красного пояса» (Тамбов, Липецк, Ленинградская область) начали направлять в Москву людей для участия в беспорядках. И беспорядки разразились сначала на Баррикадной, затем на Смоленской площади, вовлекая всё большее количество народа и вызывая в нем волну озлобления: «Смотрите, что делается, не только опутали нас колючей проволокой, но еще и наших бьют!» Хотя жертвами уличных столкновений в основном стали милиционеры.

Причем столкновения были спровоцированы и 2-го, и 3 октября, то есть как раз во время переговоров в Свято-Даниловом монастыре. Теперь очевидно: Воронину, возглавившему переговоры со стороны Белого дома, и тем, кто его послал, участие в них было нужно как прикрытие для затяжки времени до субботы 3 октября, когда намечались основные выступления агрессивно настроенных сторонников белодомовцев, а также для дезориентации правоохранительных органов, руководства страны. В эти дни движение транспорта очень незначительно. Москва, как и многие города мира, в субботние и воскресные дни замирает, многие москвичи уезжают за город. Улицы свободны, то есть можно выпускать на них эту прокоммунистическую братию, а вместе с ней и обученных ребят, которых видела вся страна и весь мир на телеэкранах 1 мая 1993 года — они шли в первых колоннах огромной мирной демонстрации, нацеленные на то, чтобы ввязаться в драку. Тот же почерк проявился и здесь 2–3 октября. А дальше — дело техники.

Из сообщения ИА «Интерфакс»:

«На Смоленской площади в Москве в воскресенье днем произошло еще одно столкновение между демонстрантами — сторонниками прокоммунистических организаций и парламента с милицией. Демонстранты, первые шеренги которых вооружены дубинками, прутьями, щитами, двинулись на кордоны милиции. Произошло сильное столкновение, есть много пострадавших. Демонстрантов пытались разогнать водометами, однако их это не остановило. Они захватили несколько машин милиции и использовали их в качестве тарана. Несколько человек, в том числе милиционеров, сбиты. Раздавались выстрелы. На глазах корреспондента «Интерфакса» на Смоленской площади между двумя грузовиками был зажат милиционер. Когда машины растащили, милиционер был еще жив».

Я могу понять нерешительность ребят из ОМОНа. Они не были ослеплены той жестокостью, с которой анпиловцы бросали на них обманутую толпу. К тому же нужна хорошая не только физическая, но и психологическая подготовка, чтобы применить оружие против людей вообще, а против своих сограждан — особенно.

Нам всем еще предстоит вживаться в демократические принципы свободного гражданского общества, где защита свободы личности со стороны государства так же естественна, как и дозволенное законом понуждение граждан уважать общественный правопорядок.