Затем я просто ударил его по челюсти. Он хотел ответить, у него получилось, но мне было все равно, я только просил его объяснить всё. Тогда он начал, как можно спокойнее, хоть ему и было сложно.

– Помнишь, на прошлой неделе ты был у моего брата, твоего дяди?

– Да, и что? – картинка в моей голове всё еще не хотела складываться.

– Что ты сказал их сыну, подонок!? – он сделал рывок в мою сторону, но стол был слишком длинным.

Их сыну 13 лет, и когда я пришел, мы просто поиграли в видеоигры. Я отдал им пирог и записку от мамы.

– Мы играли и всё! – звучит неубедительно, но что еще я мог сказать?

– Сразу после того, как ты ушел, он дошел до отцовской машины, сел в нее. И.. Он разбился.

– Да брось, пап, ты бы даже за меня с Лотти так не волновался. – Я криво ему улыбнулся, не знаю, что владело мной тогда. Нет, я очень переживал за Майкла, так звали моего кузина, но я не мог говорить с этим мерзким человеком нормально. Уже тогда я понял, что потерял отца раз и навсегда (а вы говорили, что «навсегда» не бывает).

Он рассвирепел, я думал, он убьет меня, но тут приехала полиция, которую мама вызвала, пока мы вели это душевную беседу. Его забрали, а я всё ещё был в шоке. И тут вдруг я захотел кое-что узнать. Когда нужные полиции бумаги были заполнены, я начал разговор.

– Что было в записке? – я повернулся к матери и смотрел ей в глаза, но она свои сразу опустила.

– Я не хотела, чтобы это коснулось вас, написала родителям Майкла. – Замялась она, и слезы начали катиться по ее лицу.

– Что, черт возьми, было в этой идиотской записке!? – я сделал паузы после каждого слова, чтобы наверняка услышать ответ.

– Я только написала, что они должны рассказать Майклу, что он их приемный сын. Что, если они не скажут, он сам узнает и будет только хуже. Мы говорили об этом не так давно и я... Извини, что втянула тебя в это, я же не могла сказать ему, что это из-за меня. – Она залепетала, как оправдывающийся ребенок, от чего мне еще больше хотелось послать их всех. Честно говоря, так я и сделал.

Я смирил ее самым ничтожным взглядом.

– Ты ведешь себя, как тряпка. Ты думаешь только о себе. – Сказал я, но она начала отрицать, что было совсем некстати.

– Именно поэтому мы с Лотти сами пытаемся заработать на себя!? И вообще делаем друг для друга ту работу, которую должны делать родители.

И вот тут-то, когда я вспомнил о моей сестре, я забежал к ней в комнату, она смотрела на меня, еле сдерживая слезы.

– Лот, никаких "нет", просто собирай вещи и положись на меня. У тебя есть 5 минут. – Как ни странно, это сработало, и я полетел в комнату, чтобы скидать вещи в свой рюкзак.

2.

Какое-то время я не мог сосредоточиться, но потом заставил себя успокоиться, сделал несколько глубоких вдохов, и начал перебирать в уме вещи, которые следовало бы взять. Наверное, вам интересно, куда я собрался нас тащить? Что ж, мне тоже. Я аккуратно положил на дно «сундука» пару футболок, запасные штаны, кофту, а сверху аккуратно добавил паспорт, в который были сложены все мои сбережения. «Надеюсь, Лот додумается взять свои деньги», но я знал, что она совсем не глупая девочка, знал даже тогда, когда она зачем-то пыталась доказать всем обратное. Затем я забежал на кухню, там моя ошарашенная мать всё ещё не понимала, что я делаю, и пыталась остановить, но я взял пару бутылок с водой и пошел за Лотти. Она, видимо, решила взять с собой весь шкаф и сейчас не могла застегнуть свой портфель. Через несколько минут мы были на улице, и я сказал ей бежать. На самом деле, я не представлял, что нам делать дальше, поэтому для начала решил посетить Моё Место. Как бы там ночью холодно не было, оделись мы тепло, температура выше нуля. Нам нужно было успокоиться, прийти в себя и обсудить, что же делать дальше.

Не знаю, как Лот, но мне совершенно не хотелось возвращаться в этот убогий дом, крыша которого постоянно протекает, обои слазят, и только в комнате моей сестры есть что-то, что дает надежду.

– Лотти, сейчас мы пойдем в Мой Дом, а перед этим забежим в магазин на краю и купим какую-нибудь пищу. – Сказал я на бегу задыхаясь.

– Пока ты поковал свои шмотки, я на кухне прочистила весь холодильник, теперь в моей сумке, которая тебе так не нравится, есть даже пару банок пива, неудачник.

– Ты не будешь при мне пить свое гребаное пиво, извини, но я пытаюсь спасти наши задницы от преждевременного забвения.

Она только фыркнула в ответ. Мы приблизились к лесу, и тут можно было сбавить ход, теперь я помогал ей пробраться между веток. Не помню, говорил я вам или нет, в Моём Убежище не было никого. Совсем никого и никогда. Поэтому Лот не знала, по какой дороге нам идти. Но когда мы были меньше, она каждый день просила показать мне мой тайник. Ей это казалось чем-то загадочным и волшебным, она, наверное, до сих пор верит в магию.

– Лот, а во что ты веришь? – мне вдруг захотелось это спросить, всё равно идти скучно и разговор, я думаю, совсем не помешает.

– Что? – она нахмурила брови, и я понял, каким неопределенным был мой вопрос.

– Я помню, как, когда мы были меньше, ты постоянно рассказывала мне о всяких чудесах. Ты всё еще думаешь, что волшебство существует? – я сделал паузу, - или же твои мальчики уже выбили из твоей головы эту непорочную, детскую фантазию? – я коварно улыбнулся и шел дальше, но заметил, что ее нет рядом. Когда я обернулся, то увидел, что она села на землю и плачет.