Хелбрехт закрыл глаза и размышлял в мрачной тишине. Моё сердце успело ударить несколько раз. Когда он их открыл — все сомнения исчезли. Он всегда поступал так и я в высшей степени восхищался им за это. Человек действия, а не реакции. Он атаковал, всегда атаковал.

— Правосудие взывает к нам.

Капеллан не должен улыбаться, потому что мы олицетворяем мучительные ритуалы и праведную смерть в бою. Я не смог удержаться. От его слов мою кровь словно объял огонь — как в самые священные минуты, когда он объявлял крестовый поход.

— Как минимум нам надлежит узнать правду о случившемся, — продолжил Хелбрехт, и мы с Кинериком сразу же сотворили крест крестоносцев на нагрудниках.

— Как скажете, сир.

— Отправляйтесь в улей Вулкан, — приказал он нам. — Большая часть ордена должна выступить через три дня. Это требование Старика. Нельзя позволить архивожаку виновному в разорении Армагеддона вырваться из нашей хватки — возмездие взывает столь же громко, как и правосудие. Мы не можем отправить Храмовников в бой и задержаться на неделю, если не больше, для ремонта, перевооружения и пополнения припасов. Но высадитесь на планету и выясните, что произошло. Если Львам суждено погибнуть — я хочу услышать правду от них, пока не стало слишком поздно.

— Будет сделано.

— Не сомневаюсь.

Он не спросил — хватит ли трёх дней. Выбора нет — должно хватить.

— Тебе нужны рыцари?

Я посмотрел на Кинерика:

— Нет, сеньор. Пока нет.

— Хорошо, у нас их не так много в резерве. Три дня, — повторил он. — Ступайте. Узнайте правду и прокричите её небесам.

Кинерик молчал, когда мы вышли. Причина крылась в волнении — он ничего не сказал из-за того, что не мог подобрать слова, а не из-за нежелания говорить. Немногие слуги заходили на эти аскетичные палубы, но шлемы щёлкнули, когда мы их снова надели. Теперь моё зрение изменилось — появился подсвеченный красным целеуказатель, и начали поступать биометрические данные.

— Ты посмотрел ему в глаза, — это не был вопрос.

Кинерик кивнул:

— Посмотрел.

— Я предупредил тебя не поступать так.

Он снова кивнул:

— Предупредили.

Я знал, что он сейчас чувствует. Я испытывал то же самое всякий раз, когда стоял перед статуями основателей ордена. Он прошёл испытание Воплощённого суда. Как лучше всего объяснить ему это?

— Наш сеньор видел всё, что может породить галактика по обе стороны завесы реальности. Он убивал всех врагов, которых можно вообразить и участвовал в бесчисленных крестовых походах. И он прямолинеен. Он не скрывает свои победы и поражения, как и шрамы. Тебе показалось, что он составлял о тебе мнение — так и было. Он оценивал тебя, как оценивает всех и каждого на кого падёт его взгляд. У Хелбрехта старые проницательные глаза, которые смотрят прямо в сердце воина. Я не слишком хорошо его знаю, да и никто кроме Братьев меча не может утверждать, что хорошо знает нашего повелителя, но поверь тому, что я скажу — он не считает тебя недостойным, Кинерик.

Воин обдумывал сказанное, пока мы шли по тёмным залам.

— Когда я посмотрел ему в глаза, то ощутил, что никогда раньше надо мной не вершили подобного суда.

— Он — наследник Сигизмунда и аватар Вечного крестового похода. Правильно сомневаться, что станешь достойным его наследия, и в тоже время правильно вдохновляться им. Верховный маршал Хелбрехт счёл тебя достойным. Сейчас ты со мной, потому что так захотел наш повелитель. Он спросил, что я думаю о твоём посвящении в братство капелланов.

Я услышал, как мягко загудели шейные сервомеханизмы доспеха Кинерика, когда он повернулся ко мне:

— Вы не просили назначить меня к вам?

Что за мысль.

— Нет, Кинерик. Не просил.

— Братья говорили, что вы хотите восстановить командное отделение.

Артарион, Приам, Кадор, Неровар, Бастилан.

— Они ошибаются, — ответил я. — И хватит об этом, Кинерик.

В Кодексе Астартес — по крайней мере, в неполной копии древнего текста на “Вечном Крестоносце” — подробно изложены несколько тысяч тыловых задач, которые касаются подготовки, строительства и укрепления базы огневой поддержки космических десантников. Человечество редко отправляет нас перемалывать передовые в затяжных кампаниях — для этого есть Имперская гвардия. Адептус Астартес — это падающий молот, копьё — устремлённое в горло. Удар убийственной силы прямо в сердце и отход.

Но не один план не остаётся неизменным после столкновения с врагом. Мы ведём крестовые походы и сражаемся по всей галактике, поэтому возведение укреплений и окопные работы неизбежны. Несмотря на то, что Храмовники не следуют Кодексу Астартес с упорством, которое граничит с поклонением Священному Писанию, он остаётся самым исчерпывающим трактатом о ведении войн космическими десантниками. Его написал сын Императора — лорд Макрагга Жиллиман. Его ценность неизмерима для любого командующего, несмотря на любые возможные расхождения с обычаями ордена.