Затем Джинн очнулась.

Помещение было залито слабым изумрудно-зеленым светом. Его создавали энергетические каналы и проводящие линии, переплетающиеся и складывающиеся в причудливые эзотерические руны и сигилы, несущие печать древних времен, давным-давно канувших в историю. Они освещали громоздкие саркофаги и целые гробницы, чьи своды, веками обрабатываемые силами неумолимой природы, отливали зеркальным блеском. Долгое время они были погребены глубоко под землей. Они спали. Они не ведали, чья воля пробудила их и какой из заложенных сценариев активировал протоколы восстановления у пауков-могильщиков, но это не имело значения. Долгий сон закончился, они вновь пришли в себя — и обнаружили, что их владения кишат паразитами.

Не-мертвый вздохнул, хотя в его механических органах и не циркулировал воздух, необходимый для дыхания, а лишенное плоти тело даже не шелохнулось. Это было лишь притворство, отголосок давно исчезнувшей физиологической потребности, который преследовал его до сих пор. Воспоминания перемешались, он с трудом мог разграничить то, что было раньше, и то, что есть сейчас. Так случалось со всеми. Со всеми, кроме Архитектора.

— Твои мыслительные системы функционируют без перебоев.

Это был не вопрос — лишь констатация факта. Не-мертвый не задавал вопросов, ибо не нуждался в них. Он обладал знанием, безграничным, охватывавшим вечность его существования. Он был совершенен, но сейчас он все еще находился в неподвижном состоянии. Скарабеи восстанавливали его прекрасное механоорганическое тело, подсоединяли конечности и заново заряжали оружие, пока пауки-могильщики собирались у его усыпальницы.

Архитектор небрежно поклонился. Это движение сопровождал звук завертевшихся шестеренок и заработавших сервоприводов.

— Вы все еще слабы, повелитель. Но силы уже возвращаются к вам.

— Иные тоже пробуждаются. — Машинный голос Не-мертвого имел глубокий тембр, он отдавался эхом, и дело тут было не в гулком помещении камеры воскрешения. Его злобные глаза превратились в пылающие щелочки, стоило ему увидеть каждый из четырех порталов, ведущих на верхние уровни гробницы.

— Мы вновь живем, — произнес Архитектор. — Вы помните меня, повелитель?

Не-мертвый неторопливо кивнул.

— Так много жизней, — пробормотал он.

— Нас пробудили интервенты, оскверняющие наши священные владения.

Воинственный рык Не-мертвого прокатился по гробнице:

— Истребить их!

— Сейчас я активирую оставшихся иерархов. Скоро все мы вновь будем едины.

— Я жажду идти вперед, командовать моими легионами. Моя небесная колесница…

— Уже давно обратилась в прах, — прервал его Архитектор. Он не прикасался к Не-мертвому, поскольку это могло вызвать гнев у владыки, но в голосе слышались примирительные нотки. Им всем пришлось отдать столь многое, чтобы в итоге так мало получить.

«Наша плоть — металл, наши жилы и наша кровь — механические контуры, мы пожертвовали саму нашу сущность, дабы стать машинами».

Кто-то ощущал подобное сильнее прочих, и именно в этом крылась причина, почему Архитектор присматривал за ними. Для полного и окончательного пробуждения Не-мертвому потребуется еще несколько часов, но другие, низшие лорды, справятся быстрее.

Вспышка телепортации осветила своды гробницы. Когда она погасла, Архитектор уже находился в другом помещении. Используя искусство хрономантии, он всего за миллионную долю секунды переместился на несколько уровней вниз. Промозглые катакомбы были надежно запечатаны. Причиной тому служил страх. Страх заражения, порчи, который уже завел некронов столь далеко. Этого было достаточно.

Тишину катакомб разорвал пронзительный, полный муки крик, но ни одно насекомое из неторопливо и упорно трудившихся в недрах захоронения не обратило на него внимания. Архитектор устремил взгляд в сторону источника звука, а его длинная, украшенная бронзовыми рунами мантия бряцала при каждом шаге.

Прямо перед ним раскрылась другая усыпальница. Заглянув в нее, он увидел внутри одного из пробудившихся лордов. Этот был весь покрыт гнилью, а с костей свисали лоскуты разлагающейся плоти.

Глаза Архитектора сверкнули. В действительности его звали Анкх, а сам себя он нарек Вестником Страха. Этого нужно будет держать в узде. Такими, как он, разочаровавшимися и преисполненными ярости, нужно править твердой рукой, если хочешь получить от них хоть какую-нибудь пользу. В отличие от Не-мертвого и прочей высокой элиты, Анкх не боялся заразы свежевателей. Он знал много тайных способов защитить себя. Тем не менее осторожность никогда не бывает излишней — поэтому он отступил на шаг.

Анкх вытянулся в полный рост, придавая своему облачению еще более величественный вид и с угрозой выставив напоказ жезл власти. Всем своим видом он напоминал обратившегося в скелет колдуна, кожу которому заменял металл. Всевозможные приспособления увешивали его тело: различные амулеты и отражатели, стержни и казавшиеся бездонными сферы. На поясе, перевязанный витиеватой цепью, висел флакон из адамантия — в нем он держал своего предшественника. Другого потенциального узурпатора он захватил с помощью зеркала отражателя всего за наносекунду до синхронизации того с реальным миром.

— Ты помнишь, кто ты такой?

Существо стало извиваться, будто сломанная кукла, и издавать нечленораздельные звуки. На секунду Анкху показалось, что могильщики разбудили того слишком рано и что теперь скарабеям придется вновь деактивировать его, но все сомнения исчезли, когда лорд наконец заговорил.

— Мое облачение… — произнес он, держа в лапах лохмотья кожи, обернутые вокруг его металлического тела, — оно никуда не годится. Где мой портной? — Он замолк, разглядывая свои конечности и запятнанное кровью туловище. — Где моя плоть?! Моя кожа?!