— Tellica refala! — с неподдельным энтузиазмом проревели солдаты.

Гериат повернулся к Айкино и коротко ему кивнул.

— Теперь все, полковник, — сказал он. — Приступайте.

Айкино кивнул в ответ.

— Они будут хорошо сражаться, комиссар.

Гериат выдержал паузу.

— Что я сказал?

— Сэр?

— Выражение же значило совсем не то, о чем я думал, не так ли?

Айкино улыбнулся:

— Похоже на то. Вы точно хотите знать, что сказали им?

Гериат задумался.

— Нет.

Из-под шлема Айкино раздался пропущенный через фильтр респиратора смех, сухой и жестокий, полный сардонического смирения, присущего опытным солдатам.

— За Императора, комиссар-генерал, — сказал Айкино, ударив кулаком по нагруднику брони.

Позади него взвыли двигатели «Валькирий», выходя на полные обороты. «Ястребы» разбили строй, разделившись на отделения и двинувшись к своим самолетам. Для них томительное ожидание наконец закончилось.

— За Императора, — ответил Гериат, возвращая жест чести и всей душой желая отправить вместе с ними хотя бы эскадрилью «Громовых ястребов». — Его именем несите врагам боль.

— За Императора, — проговорил Мариво, опуская вниз ручку и глядя, как служебные двери разъезжаются в стороны. — Быстро, за мной.

Сказав это, он рванул с места, пригнувшись и опустив голову. Дыхание, искаженное установленным под визором фильтровальным аппаратом, громко отдавалось в тесноте шлема. Скафандр, выданный ему Валиеном, был грузным и громоздким, а дополнительные бронепластины и фильтры сковывали движения.

Солдат выбежал из открытого служебного входа и устремился вниз по длинной рампе. Перед ним вырос лабиринт заброшенных строений, опутанных шипящими железными трубами и кабелями. В просветах виднелось открытое небо, и на какой-то момент от осознания исчезнувшей крыши над головой накатила слабость. Мариво сглотнул подступивший к горлу комок — простое действие, помогающее справиться с подступающей небесной болезнью.

За ним следовал его отряд: двадцать человек, большинство — бойцы его полка, несколько рабочих-десятников, пара младших арбитраторов. Где-то среди них была и Хади, но Аленд понятия не имел, где именно, — в герметичных скафандрах все люди выглядели совершенно одинаково.

Они выбрались из улья Меламар Секундус через нижний, поверхностный уровень. Никогда прежде Мариво не доводилось углубляться так низко в дебри улья, и ему пришлось признать, что в клаустрофобных, забитых нечистотами туннелях знания Хади оказались неоценимы. За спинами подпольщиков громада шпиля устремлялась вверх, подпирая небеса.

Выбраться на воздух оказалось все равно, что с разбегу налететь на стену. Густые ядовитые испарения промышленных отходов затянули все вокруг, пробиваясь даже сквозь фильтры шлема и обжигая ноздри кошмарной помесью серы, горелого прометия и металлической ржавчины. Увидеть что-то дальше двадцати метров было практически невозможно, а те неясные силуэты, что удавалось различить, кутались в клубах грязно-коричневого с зеленоватым отливом тумана.

— Не отставать! — снова прошипел в вокс лейтенант.

Одного быстрого взгляда через плечо хватило, чтобы подтвердить все его опасения. Некоторые из его людей, конечно, хорошо управлялись со своей экипировкой и сохраняли бодрый темп, но остальные — без сомнения, гражданские — уже едва держались на ногах.

«Святая Терра, — взмолился он. — Будет чудом, если мы вообще туда доберемся».

Мариво вновь уставился вперед, чувствуя, как свисающие с винтовки перекрутившиеся кабели замедляют его движения. Ботинки скрежетали по раздробленному бетону, в наушниках хрипло шумело собственное отрывистое дыхание. Голова начала раскалываться от боли, и горький химический привкус наполнил горло.

Сама защитная башня была недалеко — меньше чем в километре, — но заброшенные земли между ней и шпилем Меламар превратились в полосу беспорядочных и едва различимых в дымке препятствий. Прежние дороги теперь либо были завалены мусором и отходами, либо скрылись под лужами тускло светящейся жидкости. Мариво обогнул здоровенную трубу и устремился в длинную аллею, огороженную с обоих боков давно заброшенными силовыми генераторами.

На ходу он вспоминал маршрут, разработанный им вместе с Валиеном. Поднятая над поверхностью соединительная труба, которой, не будь она так хорошо охраняема, воспользовался бы любой здравомыслящий человек, должна была уже показаться, и Мариво поднял глаза кверху, надеясь увидеть там узловую площадку защищенного коридора. Глаза тут же заслезились, и снова накатила дурнота.

Огромная красная вспышка осветила небо, прокатившись по облачному покрову от периметра стен. За ней последовал раскатистый грохот, разогнавший мерзкие облака. Земля задрожала.

Кто-то из спутников Мариво не удержался и упал в слизь, кашляя и рассыпаясь ругательствами.

— Что это было? — раздался в воксе голос Хади. В нем одновременно слышались и страх, и слабость от недуга.

Громыхнул еще один взрыв, и несколько мелких вторили ему.

— Настенные орудия, — мрачно процедил Мариво. — Началось.