– Могу себе это представить.

Люсьен пару раз сталкивался с Лионелем Лэнгдоном, но даже поверхностного знакомства было достаточно, чтобы составить о нем негативное мнение. Этот развязный молодой человек оказывал дурное влияние на своих сверстников. Чарльз Лэнгдон не пытался приструнить младшего брата – то ли потому, что ждал, когда тот сам остепенится, то ли судьба Лионеля просто не заботила его. Люсьен подозревал, что последнее было истинной причиной его попустительства: Чарльзу было наплевать на брата.

– Вообще-то мне на руку его нежелание приезжать в Крест-Хейвен, – заметила Кэтрин. – Я хочу подольше оставаться в поместье. Тем более что в противном случае мне, возможно, придется переехать к свекрови и жить с ней под одной крышей, пока я не устрою свою судьбу.

Кэтрин не ладила с матерью мужа.

– Не понимаю, почему ты должна это делать, – пробормотал Люсьен. Несмотря на царившую в салоне экипажа темноту, он чувствовал, что Кэтрин сердито посмотрела на него, и решил немного поднять ей настроение. – Мистер Лэнгдон, или теперь уже новый лорд Кросби, не женат, насколько мне известно. А это значит, что ты могла бы с его разрешения продолжать жить в усадьбе.

– Это так, но я не уверена, с кем мне будет лучше жить – с Лионелем или с его матерью. Возможно, я все же предпочла бы виконтессу.

Люсьен не мог удержаться от смеха.

– Никогда не думал, что когда-нибудь буду скучать по светским интригам, но вынужден признаться, что меня забавляет сложившаяся ситуация. Интересно, кому ты в конце концов отдашь предпочтение – вдовствующей виконтессе или безответственному наследнику титула? Кто победит?

– Ах ты мерзавец, – беззлобно сказала Кэтрин.

– Честно говоря, я поставил бы на тебя, – продолжал Люсьен. – Не сомневаюсь, что в этой борьбе победа в любом случае будет за тобой. Ты жестче, чем кажешься.

– Ты плохо меня знаешь, – едва слышно промолвила Кэтрин, а потом заговорила громче: – Вообще-то мне необязательно делать выбор между новым лордом Кросби и свекровью. Моя тетушка давно предлагает мне пожить у нее в качестве компаньонки, так что я не останусь без крыши над головой.

Люсьен нахмурился. Ему необходимо было отговорить Кэтрин от подобного шага, но он не успел ничего сказать. Карета внезапно остановилась. Мгновение спустя лакей открыл дверцу, и Люсьен вышел из экипажа.

Он повернулся, чтобы помочь Кэтрин спуститься с подножки, и оцепенел. Кэтрин вынырнула из темноты салона, и свет факелов, горевших у входа в особняк, осветил ее прекрасное лицо. И хотя капюшон плаща скрывал пышные каштановые волосы, которые наверняка были уложены в одну из причудливых причесок, поражавших воображение мужчин, зрелище, представшее взору Люсьена, казалось неземным.

Выйдя из экипажа, Кэтрин взяла Люсьена под руку, и он, немного придя в себя, повел ее вверх по ступеням парадного крыльца Кингсборо-Холла. Встретившие их лакеи помогли им раздеться. Когда Люсьен увидел свою спутницу без верхней одежды, то замер в изумлении.

Боже милостивый, как она была хороша!

За те годы, что он ее не видел, Кэтрин расцвела и стала еще прекраснее, фигура приобрела приятные женственные формы.

Люсьен невольно залюбовался ею. На Кэтрин было ослепительно-белое шелковое платье, расшитое сверкающим бисером. Ткань казалась такой мягкой, струящейся, что Люсьен едва устоял перед желанием потрогать ее. Кому-то могло показаться странным, что вдова выбрала такой цвет, однако Люсьену он нравился. Белый цвет намекал на… невинность и символизировал начало чего-то нового.

– Позвольте ваш плащ, милорд? – промолвил лакей, возвращая Люсьена к действительности.

Передав верхнюю одежду слуге, Люсьен снова повернулся к Кэтрин и предложил ей руку.

– Ты готова присоединиться к гостям?

Она с легкой усмешкой согласилась, и Люсьен повел ее к длинной шеренге гостей – титулованных дам и джентльменов, которые медленно и важно шествовали в сторону бального зала.

– Ты выглядишь сегодня просто потрясающе, – сделал он Кэтрин комплимент в надежде завоевать ее благосклонность. Впрочем, это было правдой.

Кэтрин на секунду растерялась, и Люсьену показалось, что в ее глазах вспыхнул огонек.

– Я вижу, ты не утратил таланта отвешивать дамам комплименты, – промолвила она смущенно. – Спасибо за приятные слова.

Люсьен нахмурился:

– Я не льщу, Кэтрин, а говорю чистую правду, и ты это знаешь. Я не привык лгать.

– Лгать – нет, но лукавить ты большой мастак, если тебе нужно чего-то добиться. Я вижу, ты решил во что бы то ни стало получить прощение, а для этого все средства хороши.