Бенни заговорил с самым серьезным выражением лица:

— Если казначей заявляет бухгалтерам, чтобы те не трогали акции, поскольку он сам за них отвечает, то обычно так и получается.

— Для него это было просто, — заметил Нахари. — Настоящая головная боль началась тогда, когда Оснат заставила его подписать бумагу, что он до конца года вынесет этот вопрос на общее собрание. Именно так указано в распечатке вчерашнего допроса.

— Да, — сказал Михаэль со вздохом, — у нее была такая бумага, потому что она не хотела стать доносчицей. Он сказал, что она хотела все это проделать в воспитательных целях.

— Не смешите меня, — вмешался Нахари. — Ей всего лишь хотелось снять с себя все подозрения. Она хотела на общем собрании устроить спектакль, чтобы доказать свою невиновность. А он пытался шантажировать ее счетом в банке.

Михаэль еще раз вздохнул:

— Подумайте обо всех фигурантах этого дела. Подумайте об Оснат. Не все так просто. Он действительно впутал ее, чтобы обезопасить себя. Но она была не из тех, кто позволял себя шантажировать. Ей действительно хотелось, чтобы все открылось.

— Не занимайся самообманом, — произнес Нахари, глядя на Михаэля, — и не льсти себе, думая, что никто другой не смог бы в этом разобраться. Где, к примеру, эта бумага с его подписью?

— Я просмотрел все ее бумаги, но ничего похожего не нашел. Может, она хранила бумаги не в кибуце, а в другом месте.

— Я не удивлюсь, если у нее где-нибудь в банке есть личный сейф, — сказал Нахари. Он вынул из ящика стола картонную коробку и открыл ее. Там лежали тонкие сигары, непохожие на те, что он курил обычно. Он выбрал одну. Михаэль следил за его действиями. — Кто-нибудь хочет? — предложил Нахари. Михаэль достал свою сигарету. — Тогда, может быть, пора еще по чашечке кофе? — громко спросил Нахари, глядя на телефон. Сарит набрала номер и что-то прошептала в трубку. — Так зачем понадобилась эта статья, которую она написала для местной газетки?

— Может быть, она захотела его припугнуть? — предположил Бенни.

— Меня волновали две вещи, — сказал Михаэль. — Во-первых, не в ее характере было вести себя так осмотрительно, не обсуждая ни с кем эту проблему и, в общем, поддавшись на своего рода шантаж. Во-вторых, эта бумага. В ней говорилось, что если к определенному числу он не раскроет свой секрет на общем собрании, то тогда она обнародует эту бумагу.

— К какому числу? — спросил Нахари.

Бенни и Сарит вопросительно посмотрели на него, но Михаэль быстро ответил:

— Осталось две недели. Через две недели должно состояться общее собрание.

— Я уверен, что у нее есть банковский сейф, — настаивал Нахари.

— У нее нет банковского сейфа, по крайней мере, сейфа, открытого на ее имя, — сказал Михаэль. — Я считаю, есть две возможности: либо она отдала эту бумагу кому-нибудь на сохранение, либо Джоджо уничтожил ее. Мы еще не проверяли его на детекторе лжи, но Джоджо клянется, что после того, как он подписал эту бумагу, он ее больше не видел.

— Это не главная проблема, — заметил Бенни.

— Главная проблема в том, — сказал Михаэль, — что, хотя у него есть мотив, у него есть и железобетонное алиби.

— Он все время находился с Моше, — напомнил всем Бенни.

— Может, Моше тоже замешан? — спросила Сарит.

— Мы проверяли, — сказал Бенни. — Есть и другие свидетели.

— Значит, у нас есть подозреваемый с мотивом, ключами к ящику с ядом, разрешением на использование паратиона. Единственная проблема заключается в том, как он смог совершить убийство, — подытожил Нахари и посмотрел на Михаэля: — Что на это скажет ваше высочество?

— Я ищу человека, который мог пройти мимо дома Срулке и взять бутылочку с паратионом. Я опросил уже много людей, но пока безрезультатно.

— Ты хочешь сказать, что твой поиск не ограничивался только Джоджо?

— Я хочу сказать, что надо работать сразу на двух фронтах: искать того, кто имел возможность забрать паратион у Срулке после того, как тот умер, и искать эту бумагу. То есть нужно возвращаться в кибуц и продолжать поиски.

— Кого ты спрашивал о передвижениях? — нетерпеливо спросил Нахари.

— После результатов вскрытия и обнаружения пустой бутылочки из-под паратиона я спрашивал всех абсолютно.

— Да я об этом знаю, — продолжил Нахари, — но мне нужны не слова, а факты.

— Удалось обнаружить девять человек, которые покидали столовую после первой части художественной программы. Их подписанные свидетельства находятся в деле. Но есть еще старики, которые оставались в это время дома, а также воспитательница, сидевшая с двумя больными детьми, и Симха Малул, — сказал Михаэль.