Хайден задумчиво разглядывал Ровену, взвешивая ее слова. Судя по всему, пока что она говорила одну лишь правду.

— Это был единичный случай?

— К сожалению, нет. Мадлен всегда была мстительна, непредсказуема, и даже когда мы точно знали, что во всем виновата именно она, она обязательно пыталась все свалить на других, и пару раз ей даже удалось заставить младших учениц взять на себя вину. По возможности мы старались с ней не связываться, а потом Мадлен в очередной раз хвасталась своим драгоценным папочкой, и, когда ее назвали лгуньей и психопаткой, полезла в драку и ее наконец-то исключили.

Все интересней и интересней. Хайден буквально видел, как недостающие кусочки мозаики встают на свои места и вырисовывается четкая картинка.

— Ты потом еще хоть раз ее видела?

Ровена покачала головой:

— После того репортажа мы с подругой, Карой Саммерс, начали искать Мадлен, но так и не сумели ничего узнать, да и о прошлом Анжелики Пирс почти ничего не известно. Не знаю, пригодится ли тебе все это, но я решила, что мне в любом случае стоит с тобой поговорить.

— Я очень рад, что ты мне сегодня позвонила.

Ровена протянула ему конверт:

— Здесь все, что нам удалось узнать. Ничего особенного, лишь самая общая информация, большая часть которой наверняка не соответствует истине, но, думаю, у тебя есть собственные каналы, чтобы все проверить. Главное же здесь — фотография Мадлен, которую смогла разыскать Кара.

Поблагодарив Ровену с Колином, Хайден ушел, обдумывая новую информацию.

Если Анжелика — это действительно Мадлен Берч, то она вполне могла подбить Холла с Амсом на преступление, а сама осталась в тени. Похоже, он наконец-то напал на верный след.

Добравшись до отеля, Хайден все еще обдумывал возможные варианты дальнейшего развития событий.

В номере все было тихо, и, осторожно прокравшись к комнате Джоша, он посмотрел на мирно спящего сына, улыбнулся, пообещал себе завтра обязательно поблагодарить Люси и…

И тут увидел, что она тоже спит, свернувшись клубочком на диване.

Ему вдруг стало слишком жарко.

Как же она красива! Сам того не желая, он принялся вспоминать ее гладкую кожу, изгибы бедер… Ее прикосновения сперва нежные, а потом отчаянно-требовательные… Незаметно для себя самого, Хайден оказался совсем рядом с диваном и склонился над спящей Люси.

Он почувствовал, как стремительно забилось его сердце, и еще успел подумать, что нужно отстраниться, пока она не проснулась, но не отстранился. Просто не смог. Хайден судорожно сглотнул. Белоснежная кожа, слегка приоткрытые во сне губы… Снился ли он ей хоть раз? Сама она уже давно поселилась в его снах…

Подавшись вперед, Хайден легонько ее поцеловал. Какая сладкая пытка… Смежив веки, он старался навеки запомнить это неповторимое ощущение.

И тут Люси томно застонала и, открывая глаза, сама приникла к его губам, одновременно запуская пальцы ему в волосы и не давая отстраниться.

— Хайден, — простонала она, снова его целуя и приподнимаясь на локте, а сам он обвил ее руками, притягивая к своей груди и молча проклиная разделявшую их одежду. Забыв обо всем на свете, он буквально тонул в ее объятиях, не в силах насытиться прикосновениями, сходя с ума от ее неповторимого аромата и чувствуя, что уже не в силах разумно мыслить.

Наконец-то они снова вместе! Хайден с радостью забылся бы в сладостных объятиях, но где-то какой-то уголек сознания все еще теплился в его разуме, мешая полностью раствориться в ощущениях…

Он еще раз поцеловал Люси, вкладывая в этот поцелуй все свое отчаяние и тоску, и резко оторвался от ее губ.

— Люси, — выдохнул он еле слышно, — я уже на пределе. — Уперевшись лбом о ее лоб, он еще крепче прижал ее к себе. — Я хочу тебя, хочу так сильно, что просто не в состоянии выразить словами, но мы не можем еще раз заняться любовью.

Отстранившись, Люси облизнула губы, и Хайден едва сдержался, чтобы не наброситься на нее вновь. Тут она удивленно моргнула, как будто только сейчас до конца просыпаясь, а потом улыбнулась и расслабилась.

— Ложись рядом, мы же уже на практике убедились, что здесь и для двоих достаточно места.

Взъерошив волосы, Хайден сцепил руки на затылке.

— Больше всего на свете я сейчас мечтаю именно об этом, но ты же понимаешь, что мы не можем этого сделать.

Усевшись, Люси потерла глаза, и огромным усилием воли Хайден заставил себя сделать два шага назад и сесть на второй диван, вот только если она еще раз высунет свой чертов язычок и облизнет пухлые губы, то он снова на нее набросится.