— Мы не случайно оказались поблизости, полковник, — сказал Цедис, — мы следуем за чудовищами и зачищаем миры от заражения уже двадцать пять лет. В попытках найти источник заражения мы очистили от зла уже семь миров.

— Как вы найдете его? — спросила Индрана.

— Генокрады соединены психической связью, слабой, но постоянной, — сказал Мазраил, — брат-эпистолярий Гвиниан сможет проследить путь этой связи в эмпиреях, несмотря на то, что она тонка как дым на ветру.

— В любом случае, наш крестовый поход подходит к концу, — подытожил Цедис.

Космодесантники переглянулись. Они постоянно поглядывали в сторону трупа, рассматривая раны. Индрана не понимала что происходит, но это её тревожило.

Цедис казался в особенности завороженным. Он потряс головой, как будто пытался прочистить её. Это было едва заметно, но Индрана обратила на это внимание.

— Мы будем штурмовать Санктум завтра.

— Существует ли способ освободить тех, кто попал под власть чужаков? — спросила Индрана, — в Санктуме множество моих воинов, которые когда-то были чистыми сердцем преданными солдатами Империума.

Реклюзиарх покачал головой.

— Нет, — голос, проходящий сквозь динамики его шлема, был мрачным, — их разум им больше не принадлежит, и они будут сражаться до последнего, чтобы защитить их фальшивую семью. Такие люди должны быть уничтожены, чтобы не осталось ни следа скверны, способной заново заразить ваш мир.

Дверь с шипением открылась, и в помещение вошел астропат Индраны Аланд, один из немногих мужчин под её началом. Он был погружен в диалог с псайкером Кровопийц. Воин прервал разговор и посмотрел на своего повелителя.

— Мы просим об уединении, — резко сказал магистр ордена, — нам многое нужно обсудить.

Индрана колебалась. Четверо космодесантников смотрели на неё. Улыбка Цедиса внезапно начала казаться хищной. Во всех их была дикость, которая пугала Индрану.

Астропат Аланд подошел к ней со стуком посоха об пол, легко взял её за локоть и повел к выходу.

Двери закрылись, и они шли по пустому покою.

— Что-то в них мне не нравится, — сказала Индрана, — за всей их красотой, в них таится что-то животное.

— Я не могу видеть их красоту, — сказал Аланд. Освещение покоя отразилось от пластиковых сфер, расположившихся в его пустых глазницах, — мои силы не сравнятся с силами их псайкера, но я чувствую, что они борются сами с собой. У этих ангелов смерти двойственная натура, хотя сейчас они находятся в равновесии.

— Шикарно, — сказала Индрана, потерев лоб. Она валилась с ног от усталости, — будем молиться Императору, что они сохранят это равновесие.

— Что насчет Санктума, повелитель Цедис? — спросил Мазраил.

— Мы с легкостью захватим его и прольем зараженную кровь тех слабаков, которые позволили поймать себя в магические сети ксеносов, — рассмеялся сангвинарный мастер Теале. В его глазах горело наслаждение, пока он вскрывал гибрида генокрадов.

Реклюзиарх и сангвинарный мастер были главными советниками Цедиса. Первый всегда был воплощением разума, островком спокойствия в бушующем океане, бастион, противостоящий ярости, которая могла забрать каждого Кровопийцу в любой момент. Полная противоположность Теале, который требовал принять жажду и упиваться жестокостью. Они воплощали две стороны его разума, две стороны его ордена. Одна из них сдерживала монстра, свившего гнездо в сердцах Кровопийц, другая поддавалась ему.

— Мы начнем штурм с лобовой атаки, — сказал Цедис, — несмотря на большое количество противостоящего вооружения. Это было бы непросто, даже без кольца бастионов. В наших условиях это становится вдвойне тяжело.

— Я жду этого! — сказал Теале. Он достал из тела гибрида зеленый орган и положил его в металлическую тарелку, — я предвкушаю битву и то, как на моих руках и зубах окажется кровь живых врагов.

— Терпение, сангвинарный мастер, ты получишь своё, — сказал Цедис.

— Мы не можем просто обстрелять Санктум. Чтобы найти основной источник этого зла, мне необходимо будет провести время в сердце их логова, — сказал Гвиниан. В его громком голосе всегда проскальзывал легкий оттенок грусти.

Цедис смотрел на истекающего кровью генокрада, не в силах оторвать взгляд. Его язык прикоснулся к удлиненным клыкам. Нечистые жидкости, были пронизаны отравленным наследием генокрадов, но в магистре все равно взыграла жажда крови, а рот наполнился слюной. Он поборол свою жажду, спрятав её под маской любезности, которую он так старательно поддерживал.

— Обстоятельства на нашей стороне?

— Исходя из того, что они говорят о фальшивой святой, цикл уже приближается к своему завершению. Она одна из магусов, в этом я уверен. Возможно, она еще и мать нового роя, — сказал Теале.