— Ваш приказ, возлюбленный хозяин? — спросил он механическим голосом. Из уголка его рта текла слюна, за приоткрытыми губами я заметил почерневшие зубы. Лоботомия являлась своеобразным проявлением милосердия: благодаря выхолащиванию разума он знать не знал о боли в своих гниющих зубах.

Я повернулся к Дарфорду. Тот смотрел на сервитора, чуть скривив губы. Истекающий слюной сервитор продолжал молча таращиться.

— Неужто ты нашел себе друга, Гиперион? — пробормотал Дарфорд.

Я покачал головой.

— Нет. Это последний человек, который хлопал меня по доспехам. Его модифицировали, чтобы он служил человечеству менее раздражающим способом.

Дарфорд дважды мигнул и опустил голос до заговорщического шепота.

— Кровь Императора, ты только что пошутил? Неужели под всем этим серебром таится живой, дышащий человек с чувством юмора?

Он снова коснулся моих доспехов, на этот раз постучав по ним, словно проверяя, не пустые ли они.

Мне потребовалась лишь мимолетная сосредоточенность, чтобы проникнуть в его разум. Пережать кровеносный сосуд здесь, чуть помассировать ткань там…

Дарфорд моргнул и схватился за переносицу.

— Чертова головная боль, — пробормотал он. Из ноздри на губу закапала кровь. Он слабо фыркнул, затем потянулся к платку, не желая видеть пятен на безупречно чистой форме.

— Я знаю, что это ты, — сказал он, держась за нос.

Василла отвернулась, чтобы скрыть улыбку.

— Понятия не имею, о чем ты, — ответил я.

— Ребячество, — не унимался Дарфорд. — Правда, это очень по-детски. Но неплохо.

Титан. Крупнейший спутник Сатурна.

Не мир, где я родился, но все же единственный дом, который знаю. Мы приближались к гигантскому сияющему шару, скрытому за густыми грязными облаками. Там мы перевооружимся, восстановим узы с воинами Восьмого братства и похороним Сотиса на Полях Мертвых под поверхностью планеты. Там мы поведаем нашим братьям, что Армагеддон, мир заводов и промышленной каторги, осадил Извечный Враг. Волки уже сражаются там, и они нуждаются в нашей помощи.

Возможно, наши повелители отрядят нас вместе с войсками крестового похода. Я надеялся на такой исход событий.

Пока я наблюдал за тем, как увеличивается окутанная облаками оранжевая сфера, в моем разуме раздался напряженный голос Думенидона.

+ Прости, что вторгаюсь в твои размышления, брат. +

+ Не стоит извиняться, + я приглушил разговор Дарфорда и Кхатан. Они спорили насчет незначительных различий в правилах одной азартной игры на своих родных мирах. Каждый считал свой вариант более древним и приводил доказательства в подтверждение своей теории. + Что-то случилось, Думенидон? +

+ Вовсе нет. Я ощутил, как ты составляешь список наших обязанностей по возвращении в монастырь, и подумал, что тебе следует кое-что напомнить. Нас теперь четверо. Кастиану придется принять инициата, прежде чем мы оставим монастырь. +

Да. Он был прав, этого я не учел. Все же он довольно редко напрямую соединял разумы, предпочитая использовать общие узы отделения. Его способности почти целиком были сосредоточены на смертоносных навыках.

+ Я хотел убедиться, что Малхадиил нас не услышит, + признался он. + Боль утраты еще свежа в нем. +

+ Извини, что говорю подобное, но такая забота очень необычна для тебя, брат. +

+ Иногда на меня находит, + в голосе Думенидона задрожало веселье, прежде чем погаснуть.

Новый инициат. К нам прибудет еще одна душа, которая объединит свой клинок и дары с нашими. Ни одно отделение не действовало одинаково, как не направляло свои силы одними и теми же путями. Быть принятым в отделение означало привести свою жизнь в гармонию с братьями, заново научиться фокусировать силы вместе с ними. Даже после десятилетий упорных тренировок неумение целиком слиться с отделением едва ли было редкостью. Я и сам был от этого в опасной близости.

— Получен вектор подхода, — сообщил один из кормчих.

— Полный вперед, скорость стандартная, — отозвался капитан Кастор. — Приготовиться к стыковке.

+ На этот раз без глупостей, Тальвин, + отправил Галео со своего места у командного трона.

— Император упаси, сэр, — ожоговые шрамы на лице капитана сморщились, когда он с трудом сдерживал улыбку. Сегодня ночью на Касторе была видавшая виды красная бархатная треуголка. Это определенно был самый дурацкий предмет одежды, в котором мне приходилось его встречать, а за последний год он дал мне немало примеров для сравнения.