В общем, они снесли театр и вырыли огромный котлован для нового небоскрёба. Только начали возводить фундаменту как город положил конец работам. Не только проект небоскрёба, но и вся инженерная концепция были признаны ошибочными! Один из директоров растратил много денег, пошли судебные разбирательства и процессы, разоблачения взяточничества и самоубийства Это тянулось долгие годы. Котлован обнесли забором, и вот тогда произошло нечто странное. Все дикие и бездомные коты города облюбовали эту большую яму, наполненную кусками бетона, как в своё время облюбовали кладбища в Париже и руины в Риме. Вы были в Европе, дорогая? Вы должны побывать там, пока молоды.

– Как отреагировала общественность на это вторжение?

– Ну, люди начали приходить в Ист-Сайд, чтобы посмотреть на полчища котов, копошащихся в котловане, он стал настоящей Меккой для туристов. И тогда один местный фельетонист назвал его Кошачьим каньоном, и город построил специальный зрительный забор.

– Что такое зрительный забор?

– Простой деревянный забор с тремя горизонтальными перекладинами. Верхняя перекладина была широкой, как полка, так что зрители могли облокотиться на неё для удобства или поставить корзины с едой и термос. Люди, работавшие по соседству, устраивали здесь ланч.

Коммерческие здания вокруг каньона имели четыре и пять этажей и были без лифтов! В зданиях размещались маленькие гостиницы, уютные ресторанчики, магазины одежды, картинные галереи, шляпные салоны. Вы, без сомнения, никогда не видели шляпный магазин, моя дорогая, но в те дни они были важнее, чем заправочные станции. Мы все носили шляпы, и лишь немногие из нас имели собственные автомобили.

Рекламное агентство находилось наверху, над картинной галереей, выходящей на Кошачий каньон, и в свой первый рабочий день я едва дождалась обеденного перерыва, чтобы с альбомом для эскизов отправиться к котловану.

Котлован был глубоким, дно покрывали бетонные плиты с выступами, через трещины пробивались сорняки. Дикие коты скакали там, как горные козлы, они охотились друг за другом, жевали сорняки и нежились на солнце.

Там была одна пушистая белая кошка, которая отличалась от других. Ещё молоденькая, я видела, она не резвилась с другими котятами. Она сидела на высокой плите на солнце, очень спокойная и отчуждённая, словно принцесса на троне.

Я стояла у забора, рисуя её, когда подошёл молодой человек и стал рассматривать мои эскизы.

– У вас очень хорошо получается, – сказал он. – Вы из картинной галереи?

– Нет, – ответила я. – Я только что начала работать в рекламном агентстве. Я обожаю этот забор. Это просто гениальная идея.

– Спасибо, – поблагодарил он. – Его дизайном занималась моя фирма. Я архитектор. – Это был приятный молодой человек, и я подумала, что архитекторы ужасно привлекательны. Он фотографировал каньон одним из тех маленьких фотоаппаратов, которые продавались за один доллар. К вашему сведению, моя дорогая, они фотографировали лучше, чем некоторые из сегодняшних сложных штуковин.

– Я никогда не устаю смотреть на абстрактную архитектуру этого котлована, – сказал молодой человек, – плоскости, углы, подъёмы, спуски. Как миниатюра средневекового города.

И он поведал мне о том, что коты с одной стороны котлована никогда не смешиваются с котами другой стороны, только по ночам иногда делались исключения. Когда луна входила в определённую фазу, оба племени встречались на бетонной плите в центре и разыгрывались целые баталии.

Коты с другой стороны не отличались разнообразием – серые, но с нашей стороны были рыжие, чёрные, коленкоровые, серо-белые – в общем, всевозможные сочетания. Архитектора звали Пол, а кошачьи племена он называл Серые и Пёстрые. Пол сказал:

– Если приходить сюда достаточно часто, то можно легко определить, кто тут король, а кто – подданные. Король Пёстрых – это свирепый чёрно-белый кот.

Тогда я сказала:

– Та маленькая кошечка, которая сидит на плите, – принцесса. Она очень отличается от других – не ловит бабочек, не играет с другими котятами. Она просто сидит на своём троне, и её посещают красивые мысли. Когда она спускается вниз, то идёт медленно, царской походкой.

А теперь, дорогая, наш чай… Спасибо, Мари… Надеюсь, пирожные шоколадные… Так и есть! Мы не знали этого лакомства в двадцатые годы.

– А как коты добывали себе еду?

– Еду? О, они выбирались из каньона и попрошайничали у служебных входов в рестораны. Я уверена, что они ловили мышей и крыс на улицах и исследовали мусорные корзины. Конечно, с ними делились обедом зрители у забора. Я видела котов, поедающих пончики, виноград, оливы, сандвичи с ореховым маслом, вареные яйца – всё, что им предлагали.

Иногда они заводили друзей среди посетителей, и их забирали домой. Я тоже хотела взять белую кошечку, но мой квартирный хозяин был тиран, он не разрешал заводить домашних животных. У Принцессы были небесно-голубые глаза! Я увидела это однажды, когда взяла с собой театральный бинокль. Я рассказала об этом Полу, а он мне ответил, что ему нравятся женщины с голубыми глазами. Видите ли, моя дорогая, мои глаза прежде были ярко выраженного голубого цвета. Боюсь, они потускнели с возрастом.