Катьке это не понравилось. Она была уже прилично под градусом, когда заметила, что один из её гостей трезв.

«Непорядок», — пролетело в девичьей голове, и она тут же ломанулась ко мне с бутылкой текилы.

— Ты чего не пьёшь, Дим?

— Так надо.

Я попытался замять тему, отшучиваясь и делая вид, что язва третьей степени не дает мне даже малейшей возможности употреблять алкоголь. Но Катерина не сдавалась.

— Слушай, ну ты же нормальный парень. Почему?

— Ты отстанешь от меня, если я скажу тебе, что веду себя как последняя шалава, когда пьян?

— Это уже становится интересно, — усевшись напротив меня, Катька подпёрла подбородок ладошками и ехидно усмехнулась.

— Уверяю тебя, ничего интересного для тебя в этом нет.

— Это ещё почему? Я не в твоём вкусе?

— Ага, Катенька, меня не интересуют девушки, понимаешь?

Глазки моей давней подружки загорелись нездоровым огоньком, и сама она захихикала:

— Я это знала, Дим. Но ты вот мне скажи, что — совсем-совсем не интересуют?

— Приблизительно так же, как тебя привлекает мексиканский тушкан.

— А он, кстати, очень милый.

Катька налила текилу в свой стакан и подвинула ко мне:

— Димончик, пей! Пей, тебе говорят! Я буду тебя соблазнять!

Идея была не нова — это пробовали уже сделать другие. Не сказать, чтобы я отличался особой красотой, но внимания женского пола мне доставалось достаточно. Периодически некоторые дамочки делали попытки затащить меня в постель, но до сих пор никто не делал этого, зная, что я гей.

— Ну что ж… — я осушил стакан залпом и закашлялся.

— Пей-пей. Операция «соблазнение мексиканским тушканом» объявляется открытой!

Полчаса спустя я был пьян в драбадан, а Катька истерично хихикала: ей казалось крайне забавным, как я начал путаться в словах. Схватив за руку, она потащила меня в ванную комнату — это было единственное безлюдное место в квартире. Заперев за собой дверь, Катька тут же стянула с себя кофту, оставшись в одном бюстгальтере.

— Недурно, — признался я.

Многие считают, что если ты гей, то женское тело для тебя так же отвратительно, как туша жирного тюленя на летней лежанке. Вовсе нет. Я вполне могу оценить красивое женское тело, грудь, задницу… Просто мой дружок при этом спит, как тот самый тюлень, и даже не шевелится.

— Нравится? — явно довольная моей реакцией, Катька расстегнула бюстгальтер, но снимать его не торопилась.

— Ну, показывай уже, — усмехнулся я. — Ты меня соблазняешь или чё?

— Штаны сними, — спокойно скомандовала моя соблазнительница.

— Чего?

— Ну, должна же я как-то видеть, реагируешь ты на меня или нет.

Хмыкнув в ответ, я расстегнул ширинку — не без труда, пальцы не слушались — и стянул джинсы, оставшись в одних трусах. Знал бы я, что меня будут соблазнять, — надел бы что-то более приличное, а не этот семейный кошмар в клеточку.

— Эротиииишно, — протянула Катька и, резво присев на корточки, стянула с меня трусы.

Я так и стоял со спущенными джинсами и трусами посреди ванной, глядя сверху вниз на Катьку, которая не без интереса разглядывала всё то, что только что оголила.

— Эх, Димон, такое добро пропадает — столько бы баб ты осчастливил!

— Ну почему же пропадает? Просто не баб счастливлю, а так тот же принцип.