Подняв подлокотник, я накрылся повыше пледом и улёгся Валерке на плечо. Сидел я у окна, и потому совершенно несложно было сделать задуманное. Скользнув рукой под плед, которым укрывался Валерка, я положил ладонь ему на бедро и тут же почувствовал, как он напрягся. Было отчего — он, кажется, догадался, что я собираюсь делать. По крайней мере, он ничего не сказал, когда, медленно перемещая руку, я добрался до заветного места и начал гладить. Реакция не заставила себя ждать: член тут же напрягся, приподнимая наутюженную ткань штанов.

— Что ты делаешь? — сухо спросил Валерка.

— Ничего, — так же незаинтересованно ответил я, расстёгивая ширинку.

— Перестань.

— Я же ничего не делаю!

Ладонь легла поверх уже возбуждённого члена, и я стал слегка массировать его пальцами.

— Дима?

— Да, Валера? — даже не скрывая усмешки в голосе, спросил я.

— Перестань.

Слегка приподнявшись, я подвинулся к нему ближе и аккуратно провёл языком по мочке уха, а потом шёпотом спросил:

— Ты бы сказал то же самое, если бы мы были дома?

— Дим… — Валеркино дыхание стало более напряжённым, как и головка члена, которую я массировал через ткань трусов. — Ты же… знаешь, что… не сказал бы.

Вместо ответа я прижал зубами мочку — крепче, чем стоило бы — и начал её аккуратно посасывать. Ткань, по которой елозила моя ладонь, тут же стала влажной.

— Блядь, Димка! — процедил Валерка сквозь зубы.

— Так блядь или всё-таки Димка? — усмехнулся я.

— Я не то…

— Не волнуйся, милый, я могу быть для тебя и тем, и другим, — я слышал собственный голос, но сам не верил, что говорил это. Хотя это меня чертовски заводило. Валерку, похоже, тоже: он прикусил губу и закрыл глаза, пытаясь держать себя в руках.

Недолго думая, я запустил руку за последний бастион, отделяющий кожу от кожи, и, обхватив ладонью головку, стал водить подушечкой большого пальца по уздечке — медленно, с сильным нажимом. Валерка закусил губы так, что они побелели, и шумно втянул воздух через нос. Три секунды спустя его рука легла поверх моей, а сам он резко наклонился ко мне:

— Если ты сейчас же не остановишься, — тихо, но требовательно шептал он мне на ухо, — я выебу тебя в туалете этой чёртовой летающей тарелки.

— Не получится, — усмехнулся я. — Мы в зоне турбулентности, ходить по салону запрещается.

Подняв глаза к горящему значку «пристегнуть ремни», Валерка беззвучно выругался, схватил мою руку и, вытащив её из своих штанов, переложил на моё колено.

— Не страшно. Значит, твоей заднице достанется, как только мы окажемся в отеле.

С видимым спокойствием я пожал плечами:

— Ничего не получится: у тебя конференция через два часа после посадки.

Отвернувшись к окну, я накрылся с головой и закрыл глаза, а скоро и вовсе заснул. Спорить с Валеркой не было желания, да и признаться, на душе было гадко от самого себя.

Валерка разбудил меня, когда самолёт уже приземлился. Мы немного говорили и по пути в отель, и когда спешно закинули в номер вещи. Здание, где проходила конференция, было в нескольких кварталах от отеля, и нам понадобилось не больше пятнадцати минут, чтобы туда добраться. Не знаю, зачем Валерка потащил меня с собой, но я послушно согласился.

В помещении конференции были расставлены столы, за которыми сидели представительного вида люди. Всё выглядело крайне серьёзно, и я в своих джинсах и толстовке совсем не вписывался в общую картину. Собственно, на меня никто не обращал внимания. Забравшись подальше, за самый дальний стол в углу, я слушал до зевоты скучные выступления одно за другим, пока не появился Валерка. Из того, что он говорил, я не понимал и половины. Мало того, что говорил он на английском, так ещё и о вещах, в которых я совершенно не разбирался: о каких-то компьютерных разработках в сфере безопасности.